движения языка вокруг. Поэтому пососав и облизав одно, я языком вытолкнул его и втянул другое. Такое чередование продолжалось несколько минут под Сашины возгласы: «Хорошо, шлюшка! Лучше лижи, чище вылизывай! Нежнее, блядина!» Положение шлюшки — лизалки нравилось мне до безумия — мой член стоял и уже стал ломиться от избытка крови и эмоций. Но вот, наконец, Саше надоела эта ласка, и я почувствовал на лбу и щеках гладкую горячую кожицу ... члена, который терся спускаясь вниз. Он двигалась, направляемый Сашиной рукой, касаясь только головкой, по лбу, щекам, носу и зависла прямо перед моими глазами, поразив меня опять размером и красотой пунцовой головки. Саша стукнул головкой пару раз меня по носу и сказал: «А теперь готовься сосать главное! Сейчас мы повторим, как ты запомнил, как нужно сосать с заглотом, шалавка!» Водя головкой по моему лицу, Саша на миг задумался, а потом произнес: «Надо бы тебе, сучка, имя какое-нибудь дать, а то как-то неудобно к тебе обращаться. Хотя хуесоске и блядине имя и ни к чему, но так удобнее. Я буду звать тебя Юля — так звали, кстати, первую девку, которую я трахнул. Так что гордись!».
Мне было все равно, лишь бы ему нравилось, и я кивнул в знак согласия. Шлепнув меня по губам членом, Саша поднялся, сел в стоящее в моих ногах кресло и, оглядев меня сверху, произнес: «Какая красивая картина! Шлюха лежит на полу вся в соплях и хочет! Гляди, как шлюшке хочется!» И он поставил ногу на мой пах, вдавив пальцами мой напряженный член в живот, а пяткой надавив на мою мошонку, расплющив ее по основанию члена. Это было так приятно, что я, разведя свои ноги еще шире, взялся обеими руками за его стопу, стал, двигая попой, водить своим членом по шершавой подошве. Сашина нога с нарастающим давлением стала двигаться, вдавливая мои органы в тело, доставляя легкой болью неимоверное наслаждение. Я застонал от предвкушения приближающегося оргазма. С увеличением давления подошвы, нарастало и напряжение моего тела, готовящегося к оргазму. Я впился руками в эту такую желанную в этот момент ногу, с еще большей силой вдавливая член в свой живот. Еще немного движений, и когда напряжение достигло своей критической точки, небывалой силы оргазм облечением захлестнул мое тело, выплеснувшись судорожными сокращениями, сотрясающими меня с головы до, стукнувшихся о ножки кресла, пяток.
Стон восторга и наслаждения вырвался из моей груди. Этот оргазм стоил всех тех отброшенных сомнений гордости и таких сладких перенесенных страданий. В упоении блаженством только что перенесенного, я гладил эту стопу, все еще придавливающую мои гениталии, гладил эти икры и мне хотелось ласкать эти ноги и прижать к себе еще сильней. И поэтому когда стопа стала подниматься вверх по члену, надавила пяткой на головку, выдав последние капли, начала размазывать пальцами по животу сперму, я приподнялся и, слегка пододвинувшись к креслу, сел, прижав ногу к груди. Я стал нежно поглаживать эту милую загорелую ногу, доставившую мне такое блаженство. Так приятно было проводить ладонями по нежной коже, ощущая ладонью легкий пух нежных волосиков. «Юлечка! Тебе понравилось?» Я поднял глаза и встретился глазами с Сашиным пристальным взглядом. Я кивнул. «Тогда надо убрать за собой, а то у меня вся нога в твоей молофье!», — сказал Саша, — «Ты же хочешь слизать ее с моей ноги?» И он оторвал стопу от моей груди и поднес моему лицу. Я смотрел на эту ногу, подошва которой была в белых разводах, и не мог решиться. «Юлечка, не тяни! Высунь свой язычок и слижи все быстро, шалава!» Сашин гневный тон сломил сомнения, и я, слегка вытянув язык, провел им несколько раз по шершавой подошве, оставляя влажный, но уже чистый от белых разводов, след.
«Лучше слизывай!» — приказал Саша и стопа пальцами уткнулась в мои губы. Я взялся руками за щиколотку и стал губами и языком облизывать подошву, постепенно ощутив необычный вкус своей
