разобраться...
я,
захлебнувшись
последним всхлипом,
разрядился в четвёртый раз...
«Было больно...» — сказал с обидой
перешедший в девятый класс
сероглазый пацан,
и сжалось
моё сердце на миг... «Прости», —
я сказал... и душа рассталась
окончательно с ним:
в любви
я не ведаю компромиссов —
я любовь не делю ни с кем.
От такого максимализма
сам страдаю я...
Между тем,
ничего не могу поделать
с этим «пунктиком»: я люблю,
чтобы мальчик был сзади целым,
чтобы первое АЙ ЛАВ Ю
от меня он узнал...
Наверно,
это глупая блажь... и всё ж —
я, влюбляясь, хочу быть первым...
«Мишу этого... приведёшь?» —
я спросил.
И в ответ услышал:
«Я скажу ему... мы придём».
Вот и всё.
Никогда мальчишка
не узнает, как был влюблён
я в него, и как он мне снился,
и как год я сходил с ума —
как душа моя, словно птица
в тесной клетке, была полна
грёз горячих, фантазий жарких, —
всё растаяло, словно сон...
Восьмиклассник. Четыре палки.
И лукавство во взгляде, —
он
гладит член мой своей ладонью,
тянет губы свои к моим...
Симпатичный...
ебливый школьник...
и — нависнув опять над ним,
в пятый раз я вгоняю шишку
в ненасытный горячий лаз —
содрогаясь,
ебу мальчишку...
не в последний, надеюсь, раз.
