мной вздумал! — Удар такой, что искры из глаз!
Опускаю голову к своей, ещё горячей мочой и пью её, стараясь всё делать быстро, не задумываясь о мерзости происходящего. Надо внушить себе, что это её нектар, надо но не получается. Всё лезет назад...
— Сейчас я тебе скрашу работу, подсластю пилюлю... — Мягко говорит Госпожа, успокаиваясь тем, что её приказ выполняется.
Мы стоим у угла комнаты, она закидывает ногу и упирается ею в стену над моей головой, её пальчики разводят за колечки губки вагины из под страпона.
— Арбузик на волю просится. — Кокетливо говорит она. И через мгновение на мою голову, лакающую из миски льётся её горячий, золотой нектар. Он стекает по моим волосам, лбу, шее и щекам в миску. Всё смешалось...
Я нахожусь в каком-то феерическом мочевом водовороте, моча повсюду, её запах и вкус заполнили всё пространство вокруг меня. Но всему настает конец. Миска пуста, живот раздут, весь я обоссанный как общественный туалет. Туалетное рабство — элемент Фемдома, сам знаю... И не жалуюсь, наоборот, я давно установил для себя это взаимоотношение раба с Доминирующими женщинами. А уж с моей красавицей, всё это в кайф!
Меня снова ведут гулять по залу, я понимаю где я должен остановиться. Конечно, это же очевидно... Пластиковый пакет с завернутой в него плоской хрустальной вазой! Чему быть, того не миновать! И я смиренно иду к нему под цокот каблучков моей Госпожи...
— Так, что ты тут нашёл? — Издевательски участливым тоном спрашивает Госпожа. — Ну-ка разворачивай!
Делаю что велено. Запах из пакета соответствующий содержимому.
— Фу! И как это тебя угораздило!
Я понимаю, что нужно играть на опережение. Вытаскиваю из пакета вазу и начинаю обцеловывать две «шоколадки» на дне!
— Фу! Я сказала!
— Не могу, убейте, но это от моёй любимой, несравненной, восхитительной Госпожи. Я её боготворю!
Получаю несильный удар плёткой. Раболепно продолжаю целовать. Удар сильнее. Всё равно целую. Удар наотмашь, такой силы, что тело дёргается. Не отрываю губ.
— Верный «пёсик»... Любишь хозяйку?
— Души в ней не чаю!
— Ложись головой к вазе и нюхай, я сейчас приду.
Я лежу возле вазы с фекалиями, нюхаю, ловлю себя на мысли, что ни для кого другого я бы так не делал, просто меня вывернуло бы наизнанку, а для неё... всё в кайф! Госпожа возвращается и, расставив ноги над моей головой, велит:
— Рот открыл как можешь шире, сейчас я туда какать буду! Молодец, принимай ртом наку!
Выполняю н внутренне группируюсь. Надо так надо.
— Нет как-то всё не интересно. На колени и подсунь рот под мою попочку.
Встаю на колени и подсовываю лицо с высунутым языком между раздвинутых ягодиц Госпожи. Она тужится и я вижу как сокращается анус, видна темно-коричневая масса в дырочке.
— Опять не так. Теперь мне не видно. Ложись на спину. Так, рот... Правильно.
И она неглубоко приседает как женщины в общественных сортирах, брезгуя коснуться стульчака, она внимательно смотрит между своих ног на моё лицо.
— Учти, жидковато будет! Готов? Начинаю!
Из ануса, между разведённых красивыми пальцами до максимума ягодиц, выходит кашецеобразная масса и падает коричневыми лепешками мне в рот и на губы. Я был готов к иному содержимому её кишечника. Но это оказался... шоколадный крем. Госпожа в другой комнате ввела себе в клизме теплый густой шоколадный крем и теперь выдавливает его анусом на меня. Ем облизываюсь... еще порция ещё... всё. Я кидаюсь к попочке и вылизываю её анус языком. Но ягодиц нельзя касаться — вся моя физиономия в шоколаде. Госпожа бросает мне салфетки, чтобы я утёрся, а затем начисто всё вылизал и промокнул анус чистой салфеткой. Делаю всё с восхищением её фантазиями. Впрочем, может быть в натуральном, фекальном исполнении это было бы круче? Но разве это наш последний раунд? Будут и иные
