Она ехала на юг. Ехала одна, хотелось одиночества и приключений. В купе вместе с ней в Москве села пожилая пара и одна полка оставалась свободной. Под вечер, на каком-то захолустном полустанке она вышла на перрон покурить и немного проветриться и обратила внимание на молодого человека, который шел к ее вагону.
— Вот бы он сел в наш вагон, а еще лучше — в наше купе — подумала она.
Выбросив сигарету, она медленно поднялась в вагон и пошла к купе. Коридор был плохо освещен, и в дверях она с кем-то столкнулась.
— Ой, извините, я Вас не заметила! — сказала она и попыталась пройти в дверь
— Ничего страшного, это было даже приятно! — услышала она в ответ и подняла голову.
И увидела того самого молодого человека, о котором только что думала.
— Вы в наше купе?
— Да, если у вас свободно!
Он легко закинул сумку на багажную полку, при этом дав ей возможность рассмотреть его. Да уж, фигура, рост, голос — все, как ей нравилось в мужчинах. Пожилая пара крепко спала, и в купе горел один слабенький ночник, и ей никак не удавалось рассмотреть его лицо.
— Но так даже лучше! — решила она. Интимный полумрак, глубокий мужской голос с эротическими обертонами и шикарная фигура.
А лицо — да хоть Квазимодо!
Поезд резко тронулся, и она, чтоб не упасть, уперлась руками ему в грудь, а он прижал ее к себе. Им сразу стало тесно в купе, и они молча пошли в коридор. Она чувствовала биение крови в голове, ноги откровенно подгибались. Она не ожидала от себя такой реакции, но это было так приятно и дико возбуждало. Она потекла, и трусики намокли моментально. Ей казалось, что запах ее возбужденной киски заполнил весь коридор. Она посмотрела на своего спутника — глаза лихорадочно блестели — он определенно из тех, кто заводится от запаха возбужденной женщины. В коридоре еще ходили люди. И нужен был предлог.
— Пойдемте в тамбур, там можно курить — предложила она.
— Пошли — бросил он в ответ и, взяв ее крепко за руку, повел в тамбур.
В тамбуре полная темнота, только отблески пробегающих за окном редких фонарей и грохот колес. Говорить было невозможно. Он прижал ее к стене и тихо произнес: — Я хочу тебя прямо здесь! За грохотом она ничего не услышала, но прочла по губам его слова и просто кивнула головой.
Пальцы пробежали по ее лицу, коснулись плеч, и лямки сарафана сами собой упали вниз, открыв ему роскошную упругую грудь. Он тронул языком сосочек, и она вздрогнула.
— Еще, сильнее! — попросила она.
Он прикусил немного сильнее и провел языком вокруг соска. Другой сосок он ласкал, зажав пальцами. А свободной рукой ласкал ее киску через мокрые стринги. От его рук она возбудилась так, что было больно. Положив руки ему на плечи, она заставила его присесть, и его лицо оказалось на уровне ее пылающей вагины.
— Лижи меня! — произнесла она срывающимся голосом и подалась бедрами ему навстречу.
Медленно, безумно медленно он начал стягивать с нее стринги, и вдруг, резко дернув, порвал их и начал целовать живот. Руки поднимались от щиколоток медленно выше, шероховатые ладони царапали кожу, заставляя ее вздрагивать. Его руки сошлись на ее попке, он крепко прижал лицо к ее идеально гладкому лобку и вдохнул ее запах. Она не могла больше терпеть этой неспешности и начала тереться киской о его лицо, лихорадочно вцепившись в его волосы.
— Ну же, лижи меня, я не могу больше терпеть, я хочу кончить! — простонала она, продолжая тереться клитором о его нос, губы, колючий подбородок.
Он медленно провел пальцами по ее мокрым губкам, раздвигая их. На короткий миг пальцы вошли во влагалище: она вся дернулась, пытаясь сесть на пальцы глубже, так, чтобы достало до матки:
— Нет, моя девочка, ты будешь кончать не так! — засмеялся он, продолжая трахать ее двумя пальцами, а большим пальцем
