Извините меня за долгое молчание, но вот наконец-то я опять собрался написать. Простите за мой костлявый язык, но я не писатель, а просто как могу рассказываю свои воспоминания. Маму вызывали в деканат института, где я учусь на первом курсе.
Вернувшись, она заявила, что раз я не могу вести себя как взрослый, то ей придётся возобновить наказания с удвоенной силой.
Так что меня опять дерут как сидорову козу, правда теперь реже, чем раньше, где-то раз в неделю, но в угол ставят намного чаще. Моя двоюрная сестра, которой уже 25, лет по-прежнему принимает активное участие в моём воспитании.
Как и обещал, остановлюсь на некоторых записях в тетрадке, в которой записываются мои провинности. Вначале перепишу запись, затем подробно опишу, что помню.
Дата: 15 мая 1998 года.
Чем провинился: прогулял школу.
Наказание: порка ремнём, стояние в углу на коленях (55 минут + 2 часа), стегание прыгалкой.
Кто наказывал: Ольга (ремень), Катя (прыгалка).
Кто присутствовал: Ольга, Катя.
Примечание: запретить компьютерные игры на неделю.
Мне 13 лет, мама с утра уезжает в командировку на две недели, сестра Оля должна прийти только после обеда, а вчера я достал классную компьютерную игрушку, о которой так долго мечтал. Я решил прогулять уроки. Утром я попрощался с мамой, она наказала мне слушаться Ольгу, и вышел во двор, как будто в школу. Минут через двадцать за ней приехали, и я бегом к компьютеру. Время около десяти, я в одних белых трусиках-плавках сижу (жара на улице), отрываюсь — игра отличная (гонки). Тут вдруг входная дверь открывается, а на пороге Ольга с Катькой, её шестнадцатилетней подругой. Мне хоть сквозь землю провалиться.
— Ах ты негодник!!! Ты почему не в школе???!!! Ах он играется, вот я тебя сейчас отлуплю!!! Снимай трусы, нагнись и дотронься до пальчиков ног! Быстро!!!
— Оля, пожалуйста, не надо. — Я уже почти плакал.
— Я тебе покажу не надо, прогульщик, жаль мама уехала, но я тебя сама за эти две недели так обработаю, что ты по струнке будешь ходить. А Катя поможет, правда?
— С огромным удовольствием, этого мальчишку надо учить и учить. — Сказала Катя, еле сдерживая улыбку, ей наверняка была в восторге от происходящего (она ещё не разу не участвовала в моём воспитании, хотя наслышана была от подруг).
Я подчинился, снял трусы, мне часто приходилось бывать в таких ситуациях, но до сих пор не могу сдержать свои страх и стыд.
Девочкам понравилось моё послушание. Потом я наклонился, и дотронулся до пальчиков ног (одна из стандартных поз для моей порки — почти самая болючая, так как кожа максимально натянута). Ольга подошла с ремнём в правой руке. Показывая на рубцы на моих ягодицах и ногах, вплоть до коленок, она подозвала Катю.
— Сотри, Кать, ведь наверняка вчера мама его высекла розгами, и всё бес толку, но я научу его подчиняться!
С этими словами она обожгла мою попу первым ударом, я завизжал.
— Кричи-кричи, окна открыты, и весь двор буде знать о том, что ты не умеешь терпеть.
Но я не мог сдержаться, и орал во всю глотку...
Закончив порку Оля сказала
— А теперь в угол на колени, бегом, на один, нет на два часа.
— А ты, Кать пока проследи за ним, чтобы стоял ровненько, ни в коем случае не тёр напоротую попу и не садился ею на пяточки.
Вот прыгалка, если что, не раздумывай, сразу ложи на диван и лупи со всей силы, он прыгалки очень боится, хи-хи. А мне надо сходить по делам. И после порки стояние в углу с самого начала, даже если оставалось пять минут.
Вот я стою уже минут 30—50, не знаю, так как мне нельзя смотреть на часы, да и тут в прихожей их и нет. Дверь не заперта, наверное, нарочно, чтобы любой кто зайдёт сразу увидел меня голого на коленях носом в угол, с горящей попой и ногами (боль постепенно утихает, но жар от них так и пышет). Катя на диване в зале смотрела телевизор, но ей прекрасно меня видно. Я украдкой
