назначено на шесть, но девушки пришли заранее, боясь наказания за опоздание. Как было приказано, к шести часам они уже стояли на коленях пред моей дверью, подняв руки на затылок. Перед этим Настя послушно сняла трусики, а Ирка надела ставшие уже обязательными ошейник и поводок. За их приготовлениями я наблюдал на мониторе камеры слежения. Дав своим сучкам немного помучаться, в 6:15 я открыл дверь и позволил им вползти внутрь. Они подползли ко мне и стали раком, высоко задрав свои попки. Затем подтянули юбки, обнажив готовые ко всему ягодицы, и стали целовать ноги своего господина. Полюбовавшись их полной покорностью, я приказал Ирке раздеться до чулок и ползти в комнату, а сам тем временем поднял Настю и стал целовать ее сладкий ротик, одновременно наминая упругую попку девочки. Настя млела от удовольствия и тихонько постанывала, отвечая на мои засосы и покорно отдаваясь моим похотливым рукам.
Тем временем в комнате обнаженная Ирка, возбуждающе позвякивая цепью поводка, встала на колени, покорно держа руки за спиной и выставив вперед груди с напряженно торчащими сосками. Глаза ее опущены вниз, как и полагается бесправной рабыне. Я не спеша раздеваю Настю, оставив на ней только умилительные белые ... носочки. — Хочешь посмотреть, как я буду насиловать твою сестру? — спрашиваю я юную шлюшку, тиская руками голенькую девочку и массируя восставший член о ее нежную попку. — Да, господин учитель! — сквозь похотливые стоны восклицает Настя. — Тогда пойди, свяжи ей руки чулком! Маленькая шлюшка становится на коленки за спиной сестры, стягивает с нее один чулок и не очень умело, но старательно связывает Ирке руки. — Разрешаю тебе ласкать себя, пока я буду ебать эту суку. Садись на стол, чтоб я тебя видел. Через минуту детская ручка уже вовсю теребит влажную пизденку.
В предвкушении развлечений мой хуй торчит колом. Поддрачивая его, не торопясь подхожу к дрожащей Ирке, с удовольствием разглядывая обнаженное тело покорной рабыни, ждущей моих приказов — ее связанные руки, ее беззащитную попку, ее лоно, всегда готовое принять хозяина, ее недвусмысленно полуоткрытый ротик. Пошлепываю ее по грудям, наслаждаясь видом стальной цепи, струящейся между ними. Потом резко хватаю Ирку за волосы, она вздрагивает, ее дыхание сбивается. Мне нравится ее страх перед предстоящими унижениями. — Смотри мне в глаза, сука! Я даю Ирке звонкую пощечину, она вскрикивает, и из ее больших ясных глаз невольно брызжут слезы. Она совершенно беззащитна передо мной и даже не пытается спрятаться от наказания. В ее заплаканных глазах видна полная покорность господину. Я стискиваю ее соски и она извивается от боли. Смачно плюю ей в лицо, снова даю пощечину и начинаю водить членом по ее зареваному лицу. Она моя рабыня и полностью в моей власти.
Я подтягиваю Ирку к себе за цепочку и мой хуй входит ей в полуоткрытый рот. Я начинаю с медленных движений, пробуя упругость ее послушных, привыкших к грубой ебле губ, а затем ввожу член ей в рот до самого основания. — Соси сука, делай мне приятно! Давай, блядь, работай! — я насаживаю прелестную головку на свой хуй, словно это голова куклы, не способной противиться любой прихоти хозяина. Ведь Ирка и есть моя кукла. — Давай, давай проблядь! — я размашисто трахаю рабыню прямо в горло, дергая ее за волосы и натягивая на свой торчащий член... — Смотри, Настенька, как твою сестру, эту грязную шлюху, ебут в рот! Ирка стонет и вздрагивает всем телом, не осмеливаясь как-либо мне перечить. Я говорю это именно Ирке, поскольку Настя и так уставилась на нас во все глаза, а ее рука движется уже в бешеном темпе. Возбужденный сверх всякой меры, я начинаю спускать Ирке в рот и она, давясь, судорожно глотает, боясь строгого наказания за пролитую сперму. Одновременно с этим я слышу, как Настя вскрикивает и понимаю, что маленькая развратница тоже довела себя до
