несколько мгновений мне стало мучительно стыдно за то, что произошло, но Наденька, как смогла, успокоила меня. Ее руки были так нежны, что чувство стыда вскоре исчезло и сменилось уже познанным желанием продолжать. Она неловко освободилась от пижамки и, лежа на спине, рукою направила моего «дружка» (это его первое прозвище, которое ему дала его первая женщина) в свою горячую и тесную щелку. Продолжалось это недолго, но нам обоим было очень и очень приятно. Уставшие мы лежали и разговаривали как взрослые. Потом вместе заметали следы. Я увидел несколько капель крови на белье и простыне. Надежда, применив профессиональные знания, перекисью водорода вывела пятнышки с ткани и обработала порванную уздечку моего «дружка». Обработка эта была мучительной, так как снова и очень сильно захотелось все повторить (уж очень бережно проводила процедуру сестренка-медсестренка). Но она мне очень строго сказала, что у нас все будет и не раз и не два, а сейчас я должен понять, что ей тоже нужно отдохнуть и залечить свои ранки.
Тогда я понял, что не только она была моей первой женщиной, но и я стал ее первым мужчиной! Надежда сдержала обещание и еще две недели, пока она не уехала в свою Москву, я убегал из техникума для того, чтобы заняться с ней любовью. Ох, и фантазировали мы тогда, экспериментировали, отдавались друг другу страстно и горячо, соревновались в придумывании «новых» способов получения старых как мир наслаждений:
