ПРОЛОГ
Забавно — этот сон мне приснился в ночь на 29-ое февраля. Такие, наверное, действительно бывают не чаще, чем раз в 4 года. Предыстория такова: была в моей жизни одна девочка, мне она очень нравилась, ко мне относилась хоть и с теплотой, но как то без огонька. Она вообще довольно индифферентно относилась к парням. В общем, мне как-то с огромными усилиями удалось ее соблазнить. Звали ее: ну, пусть будет Ирина? А потом, через два года, меня предала любимая, уйдя к одному мачо-альпинисту.
ПЬЕССА ИЗ ОДНОГО АКТА
Я увидел ее удаляющуюся спину. Я не видел ни ее лица, не помнил ее походки, но я знал — это была она. Иринка. Я был уверен так, как бывает, наверное, только во сне. В принципе, в том, что я ее здесь заметил, не было ничего необычного: здесь жили ее родители, хоть она уже лет пять как моталась по съемным квартирам.
— Ирина! — Она оглянулась, потом повернулась ко мне. — Привет! Какими судьбами?
— Привет! Да вот, к маме заехала.
— Понятно. И почему ты не на работе?
— А у меня сегодня выходной! А ты?
— Ну, — я усмехнулся, — а я сегодня решил на пару часиков опоздать. Давно виделась с альпинистами?
— Давно. У меня сейчас совсем другой круг общения.
— Ясно. Все по работе, я так понимаю?
— Ну да.
— И мальчиков там, небось, куча.
— Да нет, в основном девочки.
— А как на личном фронте? С мальчиками то?
— Да как обычно:
— Значит, за тобой можно немного поухаживать?
Она замялась, будто бы я предложил ей прямо на улице заняться любовью, а послать меня в пешее эротическое путешествие не позволяет ей воспитание.
— На этот раз я спрашиваю с кристально чистыми намерениями.
— Да?!?
— Да! Я сильно изменился за последние пару лет. Не в лучшую сторону, но я тебе таким больше понравлюсь.
— Интересно, как это?
— Ну, я стал жутко высокоморальным типом и все такое. А ты мне всегда нравилась.
А еще меня всегда умиляло смотреть, как она тушуется, как ей становится неловко. Мне всегда хотелось ее в такой момент обнять, прижать к себе. Впрочем, когда она в упор не замечала моих ухаживаний, мне тоже всегда хотелось впиться в ее уста, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.
— Ты сейчас где живешь?
— У Нарвской.
— А какой у тебя телефон? Можно будет тебе позвонить, выпить чашечку кофе, договориться встретиться, погулять?
Мы расстались, я забил ее телефон в записную книжку своей трубы.
На следующий день мы встретились, посидели в кафешке, погуляли, я пошел ее провожать. Мы встали на эскалатор, и я привлек Иринку к себе. Я потянул вниз молнию ее куртки, обнял ее за талию, разделяющая нас и уезжающая вниз ступенька эскалатора сблизила наши губы. Это был поцелуй на весь спуск. Я проводил ее до парадной, поднялся по ступенькам, вошел к ней в комнату. Она не попыталась попрощаться со мной, а я никак не хотел ее отпускать. Мы уселись перед допотопным ламповым телевизором, я обнял ее, зарылся в ее черные густые волосы, вдыхал их аромат. Я гладил ее руки, ее плечи, я спускался к талии и поднимался наверх. Потом мы целовались, валялись на кровати, я гладил ее тонкое гибкое тело:
На следующий день я заехал за Иришкой на работу, мы заскочили к ней домой за жидкостью для линз и поехали ко мне. Я жег новогодние свечи, которые я купил на Новый год и так и не использовал. Мы пили шампанское, которое я тогда так и не открыл. И мы занимались любовью. В первый раз с того дня в Веритэ. Я не знал, что было вчера, я не задумывался над тем, почему именно этот раз стал у нас первым. Ведь это сон, и здесь возможно все.
А потом мы легли спать, а я лежал и думал: может быть вот оно, счастье? Подкралось незаметно, просто цепь случайных событий? Она тоже не спала. Ее мучила бессонница как в тот раз.
— Извини, может, ты меня положишь на диван, чтобы я
