неуверенности!Женщина напряглась. Она точно знала, что ответит, но никак не могла решиться. — Я уверена, что она обычная проститутка, — медленно, стараясь, чтобы голос не звучал напряженно, проговорила женщина. — Нэнси не та, кого мы ищем. — Почему вы так думаете? — не отстал от нее офицер. — Просто чтобы ответить? Или у вас есть для этого причины? — Она вообще ничего не знает о союзе. Очень удивилась, когда я о нем упомянула. — И вы ей поверили? — Не это главное. В первую очередь я уверена в ее непричастности потому, что она была со мной совершенно не умелой. — Вот как? — мужчина удивленно приподнял бровь. — И как часто ей нужно было заниматься лесбийским сексом, чтобы быть достаточно умелой для вас?Жанна скрипнула зубами. Очень хотелось взять что-то тяжелое и врезать, как следует, по голове этому снобу. Но она прекрасно понимала, что ее дальнейшая карьера полностью зависит от его расположения. Особенно после сказанного. Поэтому, подавив гнев, спокойно ответила: — Я думаю, что была первой женщиной, с которой она вступила в интимную связь. Она совершенно не знала, что и как нужно делать. — За то ты у нас особо умелая! Надеюсь, научила? Ей это пригодится в борделе — там всяких любителей и любительниц хватает! — заржал офицер. — Ладно, иди уже. Ты права — подпольщица, которая не умеет обращаться с женщинами — это нонсенс! Видимо, наши орлы действительно вместо шпионки прихватили обычную шлюшку. Нужно будет отправить их в тот бордель, куда ее определят. Пусть пообщаются поближе. Не зря ж старались-то!Дослушав смех командира, Жанна кивнула и, развернувшись на каблуках, вышла из кабинета. Уже идя по коридору, она вспомнила умелые ласки и ловкий язычок Нэнси и подумала: «Соврать начальству ради прикрытия какой-то подпольщицы! До чего я дошла! Знала бы ты, подруга, какой за тобой теперь должок!»А еще ей вспомнился рассказ одного из сослуживцев, как они с ребятами допрашивали предательницу-подпольщицу. Ее пытали почти сутки, выяснив все, что она знала, и заставив вспомнить все, о чем забыла. От подробностей того рассказа по спине побежали мурашки. Захотелось немедленно вернуться в кабинет и рассказать правду. Но Жанна понимала, что уже поздно. Слово сказано. И если где-то как-то всплывет, что она соврала... Лучше застрелиться сразу.Если у вас есть какие-нибудь замечания или пожелания — пишите в комменты. Я постараюсь их учесть в следующих частях.
