расслышать ни слова. Укрыты они были одеялом, но при этом под себя его не подтыкали, поэтому у меня родилась безумная мысль.
Я решил еще раз приподнять край одеяла и попробовать рассмотреть девочку со стороны попки. Край одеяла потянулся за моей рукой вверх. Вот и верхний край полки, матрас. Показалась девичья ножка. Левая, на которой она лежала. Чтобы не поднимать руку, поднимающую одеяло слишком высоко, я просто начал скомкивать его край в ладони, продолжая приподнимать его. В углу показалась девичья попка, и появился низ правой ножки. Вдруг чуть выше ее колена я краем глаза увидел шевеление и повернув голову обнаружил, что между ... ее почти сомкнутых ножек протиснулись пальцы, в которых без труда можно было угадать пальцы парня. Они протиснулись и на некоторое время замерли. А потом настойчиво поползли вверх, к ее попке. Видимо ей это доставило некоторое удовольствие, потому что она чуть приподняла правую ножку, освобождая пальчикам почти свободный доступ к влагалищу. «И куда мы направились?», игриво подумал я, наблюдая за постепенным, неспешным перемещением пальцев между ножек девушки. Ну конечно! Чем ближе к попке они были, тем меньше их было видно, и в кульминационный момент они скрылись из моего вида, но зато я отчетливо услышал «хлюп» — пальцы (по крайней мере, один точно) погрузились между ее губками, где было основательно мокро от его семени и ее смазки.
Видимо она была уставшая или просто это движение у него получилось грубовато и не принесло ей приятных ощущений, потому что я расслышал ее шепот «не надо» и чтобы вынуть его пальчик из себя она подалась попкой назад. Да-да! Буквально уткнувшись ею мне в нос. Ее худоба сделала свое черное дело, открыв мне пухленькие губки, либо бритые, либо просто еще не заросшие волосиками,, которые были на столько мокры, что в них отражались огоньки проносящихся за окном деревень. И вот тут я вдохнул запах — и понял — ОН! Этот запах девичьей смазки не возможно спутать ни с чем другим, его не забьет запах мужского семени, ни запах духов. Он угадывается среди тысячи других запахов, вызывая в памяти далекое детство, старшие классы средней школы и первый поцелуй в эти прекрасные, пухлые, едва познавшие радость секса губки. Едва удержавшись от того, чтобы не коснуться ее губами или рукой я с сожалением опустил одеяло. Но отодвигая попку назад она, видимо, отодвинула и правую ножку, потому что моя рука совершая плавно движение опуская одеяло вдруг коснулась нежной шелковистой кожи, тренированные нервы не подвели, я не одернул руку а провел ею до конца по задней стороне девичьего бедра чуть выше колена. «Ну, теперь точно хана!», подумал я, юркая к себе на полку. Но они не шевелились и не шептались. Тихонько лежали себе на полке. Я же лежал у себя и думал, вспоминал, переваривал ощущения.
Прошло около часа. Я уже было начал засыпать, как вдруг услышал звук поцелуев. «Неужели опять?», подумал я. И точно — уже знакомая прелюдия минут на 15—20, знакомый край одеяла, свесившийся с полке, и вот он уже заходил вверх-вниз. Я снова встал у двери и, на этот раз, ребята вознаградили меня Зрелищем. Одеяло с них сползло к краю полки, мне его даже пришлось придерживать, чтобы оно не упало на пол, зато мне открывалась на этот раз потрясающая картина: белокурая девушка, лежащая на спинке, с разметавшимися в стороны волосами, с разведенными в стороны ножками, полусогнутыми в коленях. Ее сверху покрывал своим стройным телом молодой человек (который на протяжении всей ночи так и не расстался с брюками, кстати) и не спеша входил в нее, порой в точности совпадая с перестуком колес. Я стоял и любовался этой картиной, разворачивающейся буквально в 20 сантиметрах от меня, а ребята видимо уже не для оргазма, а просто для удовольствия н куда не спешили. Парень держал ритм, девушка то ставила ступни на полку по бокам от ног парня, то приподнимала ножки, обхватывая