... замешательство и непривычным чуть гневным голосом он произнес:
— Я сегодня уже слишком много времени уделил тебе. Чего ты хочешь от меня добиться?
В его голосе послышались железные нотки и он продолжал:
— Послушай, Сергей, можешь особо долго не гадать. Мне, как и тебе, нравятся мужчины, парни. Мне понравился и ты. Но, между мной и тобой быть ничего не может. Слишком большая разница в возрасте. Я не кидаюсь на первого попавшегося смазливого мальчика. Мне это не нужно. И кончай, Сергей, бросать на меня обжигающие взгляды. Я понятно объяснил?
В моих глазах стояли слезы. Почему Алексей себя так повел? Что могло произойти, чтобы от улыбающегося и такого милого человека он превратился в рассерженного и сурового мужчину?
Я выскочил из-за стола и почти бегом направился к своему дому. Мне хотелось побыстрее забраться в кровать, накрыться с головой одеялом и забыть сегодняшний вечер.
Уже вблизи дома Алексей догнал меня, развернул к себе и прошептал:
— Серый! Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло.
Именно эти простые слова были нужны мне. Я улыбнулся и кивком головы дал понять Алексею, что не держу на него зла.
— А я вот в том доме живу, — показал на девятиэтажку, находящуюся на противоположной стороне от моего дома, — пойдем ко мне, я тебя угощу вкусным кофе.
Я согласился и уже через некоторое время Алексей протянул руку к дверному замку.
На мой удивленный взгляд он пояснил:
— Сегодня сын в увольнении и должен быть дома. Он в школе милиции учится.
Я попятился, но Алексей придержал меня рукой.
— Погоди, Серый, все нормально. ***
На звонок Алексея в дверь довольно длительное время никто не реагировал. Алексей стал доставать ключи, а меня словно током пронзило. Ведь знаю я его сына — это Витька, он и в самом деле сразу же после школы надел милицейские курсантские погоны. А учились мы с ним в одной школе, только Витька был на два класса младше.
— Сына зовут Виктор? — спросил я.
— Да, — утвердительно ответил Алексей, — этот обормот умудряется очень часто получать уволнительные и ждет, не дождется, когда их переведут с казарменного положения, чтобы почаще быть дома.
— Я его знаю.
— Немудрено, вы же в одном дворе выросли. Вот поэтому и я тебя сразу же признал. Хотя бывает, что и своих соседей в подъезде можешь не знать, хоть и живешь с ними вместе не один год.
Наконец стали открываться замки и дверь приоткрылась. Витька, наверное, был в душе и, зная, что отец должен придти в это время не стал одеваться, а лишь держал в руках полотенце. С его волос и тела на пол капала вода.
— Бать! Ну, чего ты трезвонишь! Открыть что ли не можешь? — начал было он, но вдруг остановился и попытался прикрыться полотенцем, — ой, а ты не один, извините, проходите, — и широко распахнул дверь.
— Сын! Мы не утонем в этой луже? Как маленький ребенок прямо, — осторожно переступая лужицу возле порога, оставшуюся от мокрого Витьки, сказал Алексей, — иди, одевайся и знакомься с гостем. Хотя:
Витька не дал ему договорить:
— С Серегой знакомиться? Ну, ты, батя чудишь! Мы в одном дворе живем, только Сергей на нас, младшеньких, внимания не обращал:
— Ты еще поплачь немножко и будет просто чудесно, — сказал Алексей и потрепал Витьку по мокрым волосам. — Марш в ванную, устроил тут цирковой стриптиз.
— Привет, Виктор, — сказал я и протянул ему руку.
— Привет, — произнес Витька, и в тот момент, когда протягивал руку с него окончательно свалилось полотенце. — Опа!
— Что я говорил! Цирк! Ну и клоун! — почти обречено сказал Алексей и, уже не обращая особого внимания ни на кого, стал разуваться.
Витька подхватил полотенце и умчался в ванную, откуда тут же донеслись слова раскрученного хита о потере корней.
