Ничем не примечательная московская пятиэтажка встретила меня неожиданной свежестью — настежь открытые окна позволяли летнему ветру хозяйничать повсюду. Было поразительно безлюдно — ни у входа, ни в подъезде мне не бросились в глаза ни озабоченные бабки, ни беззаботные дети. Я словно и не выходил из виртуального мира, вход в который знали только двое — я и Анюта.
Она сделала все, как мы договаривались. Я толкнул незапертую входную дверь и сразу увидел ее, такую свежую и беззащитную. Я сам вел эту игру, я был готов — и все равно у меня перехватило дыхание. Прелестная обнаженная девушка покорно стояла на коленях. Юная рабыня ждала своего Господина. Ее глаза были закрыты плотной широкой повязкой, напоминающей большие темные очки. На стройной девичьей шее красовался ярко-красный собачий ошейник — она сама его выбирала, это была первая игрушка, которую она купила по моему приказу. Ее обнаженная грудь вздрогнула от порыва ветра, ворвавшегося в открытую дверь. Аня испуганно одернула руки, только что блуждавшие между стройных ножек, затянутых в черные чулки. Девушка была прелестна в своей растерянности — она не знала, куда деть свои тонкие руки, куда спрятать мокрые от любовного сока ладошки. В конце концов она прижала их к лицу, словно повязка не могла спрятать ее глаза от встречи с моим взглядом. Да, таково было условие — и в этот раз ей запрещено было видеть своего Господина. Она могла дотронуться до моего тела — но я все еще оставался для нее исчезающе-виртуальным.
Я закрыл дверь и медленно дважды щелкнул замком. Каждый щелчок выстрелом отдавался в коридоре, заставляя беззащитную Анюту вздрагивать всем телом. Возможно сейчас она испугалась, возможно в панике думает о том, как безрассудно доверилась человеку, которого еще ни разу не видела. Поздно, она в ловушке. Я знаю, что мне некуда торопиться, я вижу, что покорная рабыня целиком в моей власти. Ее локти мешают мне любоваться девичьим телом.
— Руки за спину! — негромко командую я дрожащей девушке. Аня безропотно подчиняется и скрещивает руки на пояснице, открывая мне свои прелести. Я медленно раздеваюсь, мне хочется всей кожей чувствовать волшебные запахи юного тела, а мой член уже изнывает в тесноте джинсов. Сегодня я впервые выебу эту маленькую шлюшку, которая последний месяц целиком занимает мои мысли. Поддрачивая член, я обхожу кругом свою добычу, проводя рукой по ошейнику и любуясь телом юной рабыни, дрожащей в томительном ожидании неведомых ощущений. Девушка прекрасна в своей беззащитности и в своей откровенной чувственности.
— Встать, руки за голову! Анюта поднимается с колен, едва не упав снова, когда подворачивается ножка в красной, в тон ошейнику, туфельке на шпильке. Аня вскрикивает, ее шатает как пьяную. Я с трудом сдерживаю желание накинуться на эту беззащитную самочку, подмять ее под себя, овладеть ей грубо и бурно. Но нет, сегодня я пришел лишь помучить свою рабыню, лишь приоткрыть перед ней дверь в новый волшебный мир. С наслаждением глажу и ощупываю девичье тело, такое открытое и нежное. Какая замечательная грудь, не могу отказать себе в удовольствии и впиваюсь в нее губами. Анюта стонет, изгибается, похотливо сжимает бедра. — Расставь ноги шире! Одна моя рука бродит по упругой попке, а пальцы второй вновь, как в тот раз в метро, перебирают завитки волос на ее лобке. А потом решительно проникают в беззащитное лоно. Из уст девушки вырывается протяжный крик, преходящий в повизгивание, когда я начинаю решительно трахать рукой ее истекающую соками похотливую пизду. Наконец, она не выдерживает. — Возьмите, возьмите меня, мой Господин! Я умоляю вас! Выебите свою шлюху, свою блядь, я умоляю вас, Повелитель! Возьмите меня, я ваша хуесоска! Аня уже кричит так, что ее могут услышать соседи. Я резко убираю руку. Прерванная ласка бьет девушку словно током, она судорожно
