— Ну вот, сейчас перепихнемся — и чао, бэби! — Тьери сказал это так просто и спокойно, словно речь шла о выкуренной на двоих сигарете.
Софи тут же вспыхнула, покраснела, а когда парень попытался приблизиться — отвесила смачную оплеуху:
Откуда только прыть?! Тьери подскочил к двери и щелкнул замком. Забившись в угол, Софи с каким-то нездоровым интересом наблюдала, как разьяренный ловелас ходил взад-вперед по комнате и с кем-то болтал по телефону. Он казался смешным и уж во всяком случае не опасным.
Через минут десять в дверь постучали.
Ввалились трое. Маленький рыжий с мерзкой щербатистой улыбкой, полноватый блондин и чем-то похожий на Брюса Уиллиса высокий плотно сбитый брюнет.
— Ба-а-а! — заверещал рыжий, едва увидев Софи, — да это же Софи Лорен в юном возрасте! И где ты только берешь таких сосок, перец?!
— — Я всегда хотел поиметь крошку Лорен, — откликнулся блондин.
— В попку, — заржал брюнет.
— Хватит базарить, — оборвал всех Тьери. — Эта сучка вздумала брыкаться, надо ее проучить.
— А ну-ка, киска, иди к папочке — брюнет одним махом вытаскивает упирающуюся девушку из угла на середину комнаты. «Я: Вы: Не:», — бормочет Софи, пытаясь удержать кем-то ловко расстегнутое платьице. Куда там! Хватаясь то за платье, то за белье, она остается в одних белых носочках и, голенькая, беззащитная, пытается сесть на пол.
— Э-э-э, нет! — слышится голос. Софи тащат в другую комнату, бросают на огромную кровать и на ней четвертуют. Рыжий и блондин разламывают ноги, брюнет за головой сжимает руки. Девушка зажмуривается от стыда, краснеет до корней волос, слезы бессилия и страха катятся по щекам. Крик застревает в глотке, превращаясь в жалкий всхлип.
— Ты посмоти-и, ка-а-кая пизденка! — непритворно восхищается Тьери — Выбрита чисто, неразъебана, а пахнет — он наклоняется, жадно, по-песьи, втягивает носом воздух — пахнет пудрой!
— Еблей не пахнет? Пощекочи ее, Тьери, разогрей! Не грех и на язык попробовать, пусть шлюшка порадуется, — сыпятся реплики.
Смоченный слюной палец касается аккуратной дорожки волосиков, ползет вниз, раздвигает венчик устрицы. Софи вздрагивает от неожиданно нежного прикосновения, тело предательски электрелизуется и дрожит. Там, внизу живота, рождается знакомый ноющий ком. Пухнет, растет, томительно наливается — и: и... и: Девичья пизденка лопается, как перезрелый плод под слишком сильным нажатием пальцев. Тьери размазывает по щелке густой клейковатый сок, легко проникает в сочную розовую дырочку:
— Сучка потекла, — сообщает он всем, в доказательство демонстрируя жирно поблескивающий палец.
— Ну, и чё ждем? Зачинай Тьери, не дразни девочку.
— Раком! — командует парень.
У Софи голова идет кругом от пошлости, от собственной податливости. «Я — несчастная жертва», — думает она, покорно становясь на четвереньки и не замечая при этом, что ее, вообще-то, никто большене держит.
Тьери сбрасывает брюки и трусы, пристраивается позади округлых, идеальной формы ягодиц, неторопливо смачивает слюной грозно торчащий бивень.
— Раздвигай пизду, а то промахнусь! — вдруг требует он, звучно хлопнув по упругой оттопыренной попке.
«Меня насилуют», — думает Софи, послушно расширяя свою мокрую устрицу:
— Оп-п! — Тьери ловко вгоняет член, пальцы его жадно вцепляются в упругую плоть, натягивают задницу навстречу. Плотно, жестко. Софи вздыхает «М-м-м!», где-то в глубине головка упирается в шейку матки. Это... это: приятно!
— Ну как? — интересуется брюнет?
— От... От-л: Отлично, бля — бормочет Тьери. Он не торопится. Раздвинув половинки, парень расширенными от походи глазами наблюдает, как налитый кровью конец двигается в тугом кольце половых губок. Софи прерывисто дышит, ее дырочка
