Очень давно, в общем-то с ранней молодости, как только я впервые почувствовал себя мужчиной, я понял, что мне очень хочется сечь и унижать девушек и женщин. Однако, сами понимаете, не будучи миллионером и не состоя в закрытых клубах, я не имел возможности удовлетворять подобные наклонности. К тому же это мое желание было продиктовано исключительно сексуальными наклонностями, в то время как в жизни, напротив, меня все знали и знают как уравновешенного, спокойного и доброжелательного человека. Жену свою я очень люблю и изменял ей только в исключительных случаях. Живя в большом городе, я бы наверняка не удержался и завел знакомства в сфере подпольного секс-бизнеса, но в нашем поселке всем про всех известно, так что особенно не разгуляешься. Вот так и получилось, что будучи примерным семьянином и зарабатывая на хлеб своим трудом, я был в общем-то доволен жизнью, но в то же время не мог утолить свою тайную и постоянно тревожащую меня страсть.
И вот однажды мне помог счастливый случай.
В соседнем доме, через забор от нас, жила семья, в которой была дочь-старшеклассница. Звали ее Лика. Она была белобрысой и долговязой, одетой довольно неряшливо, хоть и небедно, и с вечно злым выражением лица. Девочка была очень плохо воспитана. Она курила, ругалась матом, бегала по ночным дискотекам и, конечно, уже давно была не девственницей. Впрочем, и девочкой я ее называю лишь потому, что она еще ходила в школу. На самом деле ей уже исполнилось шестнадцать, но в школе она дважды оставалась на второй год. Учиться она совсем не хотела, так же как и выходить замуж. Парни, которые за ней ухаживали, быстро ее бросали, потому что сладить с ней было невозможно. Она была капризной, закатывала своим друзьям скандалы, как будто из желания разозлить и оскорбить человека. Семья была, что называется неблагополучной, отца она не помнила, мать и бабка сами имели склонность к алкоголю. В этой семье был достаток, но деньги уходили то на пьянство, то на пустые и бессмысленные траты. Вмешиваться со стороны в их проблемы никто не хотел, в том числе и я. И вот как-то, когда Лика в очередной раз совершила хулиганский поступок — что-то вроде курения марихуаны в школьном туалете, мои соседки — ее родственницы — явились ко мне для разговора с глазу на глаз. Они рассказали, что дальнейшее образование их дочери под большой угрозой. В очередной раз должен был решаться вопрос ее исключения из школы. Но ее семья очень хотела, чтобы девочка доучилась, и клятвенными обещаниями добилась от школьной администрации согласия потерпеть еще немного. Директору и завучу было обещано, что воспитанием Лики займутся, и что результаты будут наглядно видны уже в самое скорое время.
— Моя дочь так отбилась от рук, что я боюсь, только порка ей и поможет. На вашу помощь последняя надежда, — закончила она свою просьбу.
Я сначала слегка растерялся от этих слов, которая прозвучали очень просто и буднично.
Дело в том, что своих детей я никогда не наказывал ремнем, не применял к ним даже самых легких физических наказаний. Может быть, благодаря также и своим наклонностям... я не хотел, чтобы у меня возникали хотя бы какие-то ассоциации с моими тайными желаниями. Да этого и не требовалось. Они у меня росли умными, вежливыми и добрыми. В общем, воспитывать злую, строптивую и распущенную девчонку мне ничуть не улыбалось, если бы... если бы только я не получал право на совершенно законных основаниях (и более того, с благородными целями) выпороть юную девушку — осуществить свою заветную мечту. Так что я колебался недолго, даже меньше, чем, может быть, ожидалось.
Через час я пришел домой к ликиным родителям. У них был двухэтажный, но маленький дом, спали и обедали они наверху, а комната, где мне предстояло осуществить свою педагогическую миссию, располагалась на первом этаже. Лика, поругавшись со своими, обычно сидела здесь и дулась на
