испытать что-то новое, но не могла расслабиться, лишь мучила себя, а ведь взрослая женщина — должна уметь. Я растянула ее ягодицы, лаская языком дырочку ануса, вводила язычок глубже, смачивая, растягивая анус, массируя. Ее первым в жизни был Сашка, он следом за мной наставлял головку, надавливая вглубь. Я, не жалея Ольгу, всячески помогала ей и ему. Вот головка скрылась, я слегка потянула ее назад, не вынимая, смочила освободившуюся плоть, и снова Сашка входит глубже. Наконец у них наладилось. И я села на Сережу сверху, качаясь на члене, тут же помогала Ольге, стоящей рядом. После Сашки, как Ольга не отнекивалась, Мишка встал сзади, вводя член между мокрых ягодиц, он попал туда, будто и не выходил, скользя по чужой смазке.
Ник загнул меня на Серёжкином члене пристраиваясь мне в зад. Мне это очень нравилось, когда два члена во мне трутся друг об друга через тонкую, нежную перегородочку. Но вся эта прелесть была бы не такой, если бы не было рядом Ольги Ивановны. Оленьки!
Очнулась я утром, у себя в подъезде, еще даже не рассвело. Почему и как оказалась, в своем доме, у «родичей», не помню, жила-то в общаге. Видно совсем «выехала». Отлежавшись, пошла к Ольге Ивановне. Она повела себя будто её и не было со мной, и ничего не произошло. Я только посмеивалась про себя, и больше мы не встречались. А жаль!
