жевать и глотать... Слезы потоком потекли из моих глаз, я был унижен и уничтожен, я ревел от бызыходности своего рабского положения.
— Старайся, зятек, кушай на здоровье — почти ласковым голосом стала подбадривать меня тёща...
— Учись быть унитазом для любимой тёщи... ха-ха-ха — засмеялась она.
В это время я на грани умопомешательства проглотил вторую порцию"угощения» и снова широко открыл рот... , последняя «конфетка» былу уже маленькой, и я с ней успешно справился... и тут я почувствовал, что у тёщи появилось сильное возбуждение... она глубоко задышала и стал елозить задницей вокруг моего рта...
— Быстро вылизывай попку тщательно языком, ничтожество, — с придыханием велела она,
— Я хочу чувствовать твой язык у себя в заднице... шевелись, скотина,... ой как хорошо... — почти стонала она...
— Ещё, ещё урод,... глубже язык... ай... ай... как хорошо... ещё, гад, ай-й-й-й... хорошо... , боже, как хорошо... —
Я понял, что она испытала сильнейший оргазм, при этом она ногтями впилась в мою грудь и стала раздерать её в кровь... я завыл в голос...
Тёща начала потихоньку успокаиваться, скоро она привстала над моим лицом...
— Живо хорошенько подлижи меня до блеска и тщательно вылижи между половинками моей попки... — строго велела она, я отчаянно заработал языком...
— Да-а, сральник из тебя получился не плохой... пожалуй это может быть твоим основным достоинством... — с издевкой в голосе, проговорила она.
— Ладно, хорошенько прополощи рот, и неси из кладовки ведро с розгами, я жду тебя в большой комнате — строго велела она выходя из туалета, грациозно покачивая бёдрами.
Я тщательно прополаскал рот, не веря ещё в то, что со мной только что сотворила моя тёща, и поспешил за розгами...
Когда я вошел в комнату, я увидел посреди комнаты высокую скамейку, которую мои дамы приспособили для порки, на ней закинув ногу на ногу сидела моя тёща и курила сигарету, на ногах у неё были одеты черные туфли на высоком каблуке, которые она всегда надевает перед тем как меня пороть.
Я поставил ведро с розгами рядом с ней и снова бросился к её ногам, я снова стал осыпать их поцелуями...
— Мамочка, умоляю Вас, простите, я буду очень стараться, только не надо пороть... — стал скулить я, надеясь на снисхождение...
— Перестань, скулить, ты же знаешь, что это бесполезно, зятек мой дорогой, раздевайся до гола, и начнем... — строго сказала моя тёща.
— И не заставляй меня ждать, иначе, сам знаешь будет только хуже для тебя! —
Я начинаю медленно снимать штаны, продолжая бесполезные уговоры:
— Ну, пожалйуста, ну, Елена Сергеевна, не надо пороть, умоляю Вас... — говорю я фактически в стену, так как вижу кровожадность и безжалостность в глазах моей тёщи...
Однако, вот уже штаны сняты, снята футболка, и я стою перед ней в одних трусах... В это время она закончила курить и загасила сигарету...
— Ну зятёк, милости прошу на экзекуцию... , сейчас ты узнаещь, по — настоящему, на что я способна... Укладывайся на скамью, засранец! — жестко скомандовала она.
Тёща с деловым видом встает и берёт мненя за ухо...
— Живо, я кому сказала, сейчас я тебе устрою, сейчас ты у меня наорёшся... — продолжает она.
Я быстро укладываюсь на скамью. Скамья не очень длинная и моя голова выступает за её края. Обычно когда меня на ней порет жена вместе с тёщей, то одна садится мне на ноги, а вторая зажимает мою голову у себя между ног, но сегодня тёща будет драть меня одна и поэтом мои ноги она крепко привязала к скамье. Вообще её любимая поза для порки — это когда я стою на четвереньках перед ней, а она меня сечет, зажав голову у себя между ног, но сегодня она решила воспользоваться скамейкой, и это не сулит мне ничего хорошего... Тёща оценивающе посмотрела на мой жалкий вид и вдруг зачем то взяла