оглядываясь на Ульрих и стараясь засунуть язык глубже во влагалище. Немка заходилась в воплях. Это была дикая смесь боли и блаженства. Ульрих засунула пальцы ноги, в рот Марте, и слышалось только громкое мычание. Через десять минут интенсивного избиения и ласк, Марта разразилась бурным оргазмом и затихла без чувств. Девушки положили палки на стол, и отошли в сторону. Алевтина стояла возле девушек на коленях, она пыталась встать на ноги, но ступни были так отбиты, что это оказалось невозможным. Фрау Ульрих облила лицо Марты водой, отвязала её и помогла сесть на стул. После чего нежно поцеловала в губы. На спине немки были глубокие следы от шипов, подошвы ног синюшно красные, в глазах блаженная поволока. Марта окинула помещение мутным взглядом, и приказала всем одеться. Она что-то сказала Ульрих и удалилась в сторону её кабинета. Девушки оделись. Марина подошла к Алевтине и присев на корточки начала гладить её по голове.
— Больно было? — спросила она.
— Это ужас, я думала с ума сойду — ответила Алевтина, и заплакала.
— Бедная — утешала её Марина, продолжая гладить по голове — мне тебя жаль.
В помещение зашла Марта. Она была одета по всей форме, перчатки держала в руках. Пилотка была одета по верх тщательно уложенных волос. Она была немного бледна, но взгляд был строг и деловит. Офицер села за стол, и стала что то писать в личном деле Алевтины. В комнатку зашёл майор. Марта подскочила и вытянула руку в приветствии.
Она перекинулась несколькими фразами с майором. Начальник посмотрел на Алевтину и одобрительно кивнул. Марта вызвала конвоира и, с трудом идущую девушку увели. Майор сел, а Марта стояла рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, было видно, что пятки у неё болят. Она испытывала явное удовольствие от этого. Офицеры продолжали разговаривать.
