входа встал на колени. В комнате никого не было. Прислушавшись, он услышал её шаги в прихожей и шум воды в ванной. Спустя некоторое время она вернулась.
Переодевшись она выглядела еще прекрасней. Теперь юбка на ней стала совсем короткой, почти символической. Туфельки с острыми каблучками и чулочки остались прежними. Пестрый батник, наброшенный на ее плечи, был по домашнему завязан спереди узлом. Сквозь глубокие разрезы на юбке при каждом движении вызывающе мелькали белые кружевные трусики.
— Теперь тебя надо подготовить. Сначала оденем на тебя вот это, — сказала она, достав из того же комода связку ремней и цепочек.
— Связывание — это целый ритуал. Он доставляет мне совершенно особое удовольствие. Но сейчас мы не будем на этом долго задерживаться.
— Повернись, и руки за спину! — приказала она, одевая на него все эти ремни. Когда он повернулся, она быстро связала ему руки, и ещё, что-то там, пристегивала и затягивала у него за спиной.
— Ну вот, — сказала она, одобрительно осматривая свою работу, — теперь ты упакован по всем правилам. Можешь вырываться сколько угодно, это бесполезно, уже много раз проверено.
— А это,... еще одна маленькая деталь. Это только для начинающих, таких как ты, — с этими словами она просунула ему в зубы резиновый жгут довольно хитрой формы и застегнула его на затылке.
— Это для того, чтобы ты не смог кусаться и кричать, — объяснила она. — Я по своему опыту знаю, ты наверняка попробуешь это сделать, — добавила она, с интонацией которая заставила его поверить, что так и будет.
— Некоторым женщинам доставляет удовольствие просто причинять рабу боль, а я считаю, что боль — не самое интересное. Я не стану лишать тебя последних крупиц собственного достоинства, но это лишь для того, чтобы осталось с чем позабавится снова. Насилие без подавления сопротивления лишено удовольствия. Раб без воли и достоинства это выжатый лимон, бесполезный мусор. Скоро ты будешь пытаться сопротивляться и вырываться. Я знаю очень много способов как заставить тебя дрожать от страха и унижения у моих ног. Мне это будет очень приятно. Этой ночью ты у меня будешь плакать. Потом ты станешь делать все что я пожелаю и при этом будешь счастлив выполнить все что угодно для моего удовольствия. Для тебя не останется ничего более желанного и более ужасного чем мой оргазм.
— А потом, когда я наиграюсь вдоволь, я отдам тебя своим подружкам. Знаешь какие у меня подружки? Если за ними не последить, они спокойно могут затрахать тебе насмерть и даже не заметить этого.
— Ладно, начнем пожалуй, я объявила она, перешагнув через него и замахнулась хлыстом.
Резкая боль вернула ему здравый рассудок. Он пытался вырваться, хотя уже понял, что это безнадежно. Зажав его голову между ног она продолжала хлестать его по спине. Она всё била и била его, сдавив его шею своими широкими бедрами. От боли его охватила ярость. Неожиданно ему удалось вырваться из её ног, но это мало помогло, он тут же повалился на пол. Развязаться он всё-равно не мог.
— Нет, не получится, — улыбнулась она, с удовольствием наблюдая за его попытками освободить руки. Это тебе только для начала, чтобы понял, что я с тобой шутить не собираюсь.
— Вижу, ты хочешь поблагодарить меня за ласку. Подползай ко мне. Ближе!... Целуй туфельки своей госпоже, — сказала она, наступив ему на голову. — Что? Нравится смотреть на меня снизу? Теперь тебе позволяется только ползать у моих ног, и отныне смотреть на меня ты будешь только так — снизу.
Стоя над ним, она раздвинула колени и, слегка присев, погладила руками свои ягодицы.
— Посмотри, какие у меня красивые бедра. Скоро ты с ними познакомишься поближе, а сначала я научу тебя как надо выполнять некоторые команды. Для начала запомни позу стула...
В прихожей
