продолжая ласкать и целовать меня так нежно, что я полностью отдался ее власти. Освободив меня от рубашки, она все так же продолжая покрывать мое тело поцелуями, лишила меня остальной одежды... Ее руки бродили по моим ногам, она скользила губами по каждому сантиметру... Я почувствовал на своих запястьях холод металла, она же соединила мои руки за спиной наручниками. Это было слишком ново для меня, но она тут же успокоила, прошептав что-то, потершись носиком о мою щеку. Губы и руки опять отправились путешествовать сверху вниз, и скоро я почувствовал на своем уже окаменевшем жезле ее мягкую лапку, затянутую в тугой шелк. Прикосновение было так неожиданно и желаемо, что я вздрогнул и затаив дыхание, начал ожидать продолжения... Жар ее губ пришел на смену прохладе ткани и обнимал меня, наполняя восторгом... Этот огонь разгорался на кончике моей палицы и поднимался вверх, заполняя всего, отнимая последние мысли, отдавая во власть наслаждения, все больше и больше приближавшего великолепный финал... Мое дыхание сорвалось в стон первый раз, но Анна не остановилась, принимая в себя часть меня, продолжая ласкать руками... Я лежал, тяжело дыша, не в силах пошевелиться, когда повязка исчезла с моих глаз. Анна лежала возле меня, поглаживая меня и прижимаясь ко мне всем телом. Я попытался что-то сказать, но она приставила к моим губам пальчик прошептав, казалось, одними только губами:
— Тише, не надо слов, милый... — и поцеловала меня долгим, влажным поцелуем.
Поднявшись, она втряхнула волосами и провела рукой по своему волшебному телу, остановившись на миг у груди. Путь повторила вторая рука и вот они уже вместе, как две змеи скользили по коже, скрытой под кружевом... Расстегнулась невидимая пуговка, и шелковый узор потек вниз, обнажая белый мрамор Ее тела. Пальцы не останавливались, забираясь во все впадинки, подолгу задерживаясь у острых сосков, ласкали лицо и забирались пониже и поглубже, вызывая вздохи и короткие вздрагивания... Мой дружок уже восстал с новыми силами, и теперь горящие от возбуждения глаза Анны были прикованы к его подрагивающей вершине. Hе прекращая ласкать себя, она села сверху меня и, сжав мои бедра ногами, опустилась на эту вершину... Мои руки были обездвижены, ее руки прижимали меня к кровати, не давая приблизиться к себе. Она двигалась на мне, иногда останавливаясь, иногда двигаясь быстрее. Ее глаза закрылись, с губ сорвался стон, но она не останавливалась, теперь уже с силой насаживая себя на твердыню моей плоти. Стон перешел в почти детское хныканье, она вдруг вся сжалась внутри и замерла... чтобы через мгновенье упасть на мою грудь, рыдая и задыхаясь... Ее волосы скрыли мое лицо, взрыв оргазма скрыл сознание, отнеся меня в другой мир...
Я нащупал на браслете кнопку, и со щелчком он расстегнулся. Освободившись от неволившей меня железки, я погладил волосы моей Королевы, поцеловав одновременно ее лицо. Она была все так же неподвижна, только бешенный стук ее сердца выдавал присутствие жизни в этом прекрасном теле. Я все еще оставался в ней, да и нужно ли было нам разлучаться? Теперь уже мои пальцы ласкали ее кожу. Мне не хотелось прерывать ее отдых, ее чарующую неподвижность. Она подарила мне свою ласку и теперь отдыхала, чтобы иметь силы принять мою...
Hам требовалось что-нибудь попить и я, сняв с себя уже начавшую приходить в себя Анну, отправился за напитками. Первое, что попалось под руку, было холодное мартини. Разлив его по бокалам, я вернулся к нашему ложу. Она уже улыбалась, смотря на меня своими искрящимися глазами. Вино освежило нас, прибавив сил и утолив жажду. Она обняла меня, обвив своими руками-змеями, все еще затянутыми в кружево. Воркуя, словно голуби, мы не забывали о том, что общаться можно не только словами. Губы, руки, тела — все это говорило между собой, постигая собеседника, исследуя заповедные уголки и тайные уголки Ее интимное местечко было
