ней на коленях Сазерленд: — не расслабляйся, терпи, а то кончишь:
— Они: Нас: Видят: — пролепетала Кинси и, оттолкнув подругу, бросилась к своим вещам, раскиданным по вагону: — Девочки! Ой, ой, девочки!!!
Спецназовки начали открывать глаза, прикрытые в мучительном томлении, и обалдело разглядывали пялящихся на них семерых мужчин. Потом, слабо вскрикнув, прижимали ладони к соскам и пытались подняться на ноги. Только блондинка Корриган поднялась уверенно, презрительно качнула полной, набрякшей от часового возбуждения грудью и тут же, глухо застонав свела колени и прижала руки к низу живота:
— Уууу-ааааа-уу!
— Я сейчас, — шептала Кинси, лихорадочно натягивая трусики на одну ногу, тут же влезла в штаны, и, часто, как собака, дыша, застегнула молнию: — я все уже! — последнее движение молнии, вибрацией передалось ее измученному телу и она заплакала настоящими слезами: — ой, как стыдно! Ой, как!
Девочки начали по одной, кое-как прикрывшись, спрыгивать из вагона, и прислонившись к нему спиной, смотреть на солдат. Снова перед вагоном выстроились две шеренги. Сазерленд, даже не стараясь натянуть лифчик, помогла спустится плачущей Кинси, приговаривая:
— А вот штаны одела ты напрасно: Намокнут.
— Они-и-и уже-е-е: — ревела Кинси.
Один из солдат сделал шаг к плачущей девочке и погладил по голове.
— Не расстраивайся, сестренка. Ничего страшного не:
Кинси вдруг подняла голову и прежде, чем кто-то что-то сообразил, она уже, рыдая, обняла парня, прижимаясь к нему изо всех сил.
— Добей меня, — просила она: — Добей!
— Щас кончит, — покачала головой Сазерленд: — и тогда уже и я не утерплю. Я ее завела, — со своей обычной иронией, сообщила она другому спецназовцу, — а как кончать, так с парнем!
— Нет! — зарычала Эрика, она все еще сидела в вагоне, сдавив себя руками: — Не сдавайтесь! Капитан, если вы человек порядочный, отзовите своих парней и дайте девушкам привести себя в порядок в одино-о-о-о: — слова она не договорила, повалившись на спину и суча ногами.
А солдаты уже подходили к девушкам. Только обиженная и сердитая снайперша Корриган еще сделала напоследок попытку ударить подошедшего рядового коленом в пах, но ноги ее не слушались, и через секунду и ее грудь оказалась в руках мужчины. Тут уж строптивая снайперша не сдержалась и промычала:
— О-о! Д-да! Мои титьки: Бедные:
Через полминуты все было кончено в прямом и переносном смысле. С девочками даже не надо было ничего делать, стоило их коснуться, как они обмякали в руках и бормотали только: «Сильнее, еще сильней, не отпускай пожалуйста!». Дальше был только стон.
Эрика спрыгнула из вагона не разгибаясь, это она сделала уже на земле и с нечеловеческим презрением оглядела свой взвод:
— Хорошо вам? — сквозь зубы процедила она: — Сейчас еще лучше будет. Сейчас вас отпустит и вы обоссытесь все, как одна перед своими дорогими мальчиками. А я все-таки вытерпела, и без ваших похабных советов, капитан. И сейчас я пойду в лес, надеюсь, вы не потащитесь за мной, чтобы показать, какой вы джентльмен?
На негнущихся ногах она сделала два шага и уничижительно глянула на Кинси:
— Хорошо тебе?
— Хорошо, — Кинси попыталась улыбнуться, сзади ее обнимал солдат, придерживая за грудь ладонями: — Ой, так хорошо: Ой: О-о! Отпусти, милый! Ну отпусти: У-у-у, и зачем я трусики надевала?!!
Она даже не пыталась больше сдерживаться, как только судорога оргазма перестала сводить ее промежность, она почувствовала, что терпеть больше просто нечем, и с жалобным криком:
— Так хорошооооо! — расставила ноги пошире. У нее тут же брызнуло, брюки сразу промокли в паху, влажное пятно мгновенно растеклись по обеим штанинам, потом у рядовой Кинси потекло с обеих ног и наконец полилось фонтаном. Жмурясь от
