Осень — прекрасная, хотя, конечно, прав поэт: «унылая пора очарованья». Не менее осень и романтична, если только ты не служишь в этот момент в армии. Пусть ты в увольнении, только-только вышли из кинотеатра, все равно — ощущение давит и размазывает все прекрасное, превращая радость в уныние, яркие цветы в грязно-серые.
Именно так и чувствовал себя Спартак, выйдя на улицу из здания кинотеатра. До возвращения в часть еще оставалось время и прожить его хотелось «так, чтобы не было мучительно больно» после возвращения в казарму.
— Слышь, служивый, огоньку не найдется? — парень лет двадцати, приветливо улыбаясь, остановил Спартака. — Ты чего такой хмурый? — Поинтересовался и прикурил.
— А че веселиться-то? — ответил вопросом на вопрос солдат.
Они разговорились. Андрей оказался общительным, добродушным парнем.
— Слушай, пошли ко мне, — предложил он, — посидим, поговорим, музыку послушаем. Одичал наверно в казарме-то?!
В квартире никого не было. Ребята выпили, включили магнитофон.
— Что это у тебя? — Спартак показал на толстые журналы, раскиданные по столу, в комнате, где они сидели.
— Хочешь, посмотри.
Глянцевая обложка шокировала. Сфотографированный крупным планом мужской член ласкал языком и губами молодой парень. Спартак слышал о людях такого типа, об однополой любви, но никогда не сталкивался ни в жизни, ни даже в кино или на фотографиях. Самым поразительным было то, что парнишка на фото сам получал огромное удовольствие, лаская мужской член. Спартак растеряно — завороженно смотрел на обложку несколько минут.
— Нравится? — спросил хозяин журнала, блеснув глазами. Он переоделся и стоял перед Спартаком в огромном махровом халате.
— Давай-ка, выпьем, — Андрей протянул наполненный водкой стакан. Что-то хищно-ласковое время от времени плескалось в его глазах. Хмель и балдежная обстановка задурманили сознание Спартака и он не замечал этого. Они выпили.
— Что ты полчаса одну обложку разглядываешь? — Спросил Андрей усаживаясь рядом. Голос его понизился в нем проскользнули мягкие вкрадчивые нотки. — Дальше интереснее будет.
Весь журнал был напичкан фотографиями обнаженных мужчин. Они ласкали друг друга, совокуплялись самыми немыслимыми способами. На одной был запечатлен акт группового совокупления. Молодой атлетически сложенный негр лежал на столе высоко подняв ноги, которые придерживал парень, всаживавший свой член в анальное отверстие негра. Одновременно с этим руками, раскинутыми в стороны, лежавший ласкал возбужденные члены еще двоих стоявших по разные стороны стола. Рассматривая фотографии, Спартак несколько раз замечал на себе заинтересованный взгляд своего нового знакомого. Того явно интересовала реакция солдата на сюжеты снимков журнала.
Странно, но Спартак не испытывал отвращения, совершая экскурсию по страницам журнала. Его поражала реакция самих участников совокуплении. Они не выглядели несчастными жертвами, наоборот — их лица, позы, — все говорили о несказанном удовольствии, получаемом от игр друг с другом. Особо понравились снимки орального секса. Спартак даже почувствовал, что его «дружок» в штанах ожил. Он вновь несколько задержался, рассматривая серию фотографий, на которых два парня ласкали члены друг друга губами и языком. Словно в фильме, кадр за кадром со всеми подробностями был зафиксирован акт обоюдного минета. На первых снимках молодые люди нежно раздевают друг друга, осторожно укладываются на софу. Вот начинают целовать внутреннее стороны бедер, добираются до еще вялых безвольных членов друг друга, начинают ласкать пальчиками, касаются оголенных вершин губами, целуют и слизывают выступившие капельки жидкости...
Спартак увлекся настолько, что не заметил, что в его брюки проникла чужая рука и принялась
