Макс подошли положил ее кисть руки в тиски, потом стал медленно сдавливать пальцы. Она очнулась и удивленно посмотрела не него. В следующее мгновение острая боль заставила ее закричать.
— Что, что вы хотите? Что? Что? Я все сделаю, не надо, больно!
Макс остановился и посмотрел на меня.
— Мы хотели бы узнать от вас, Жанна Павловна, что случилось с пятиклассником Ленюлей месяц назад.
— Ничего.
— Не заставляйте нас делать вам больно.
— Не надо, я расскажу.
— Мы слушаем.
— Я сказала остаться ему после уроков, так как он не сделал домашнее задание...
— Подробно, мы не торопимся. Отвяжи ей правую руку.
— Леня, сказала я ему...
— Во что вы были одеты?
— На мне была короткая черная юбка в обтяжку и белая кофточка с вырезами на груди и на спине, — она смотрела на мой поднимающийся член.
— Вы знали, что он самый беззащитный в класcе? — спросил я.
— Да.
— Что у него мать — уборщица в нашей школе?
— Да.
Что он всего боится, особенно учителей?
— Да, я знала, я спросила, почему он не сделал урок, он молчал.
Я встала и пошла закрыть дверь в класс. Я чувствовала, что он смотрит, как я иду, на мой зад, на мои ноги. Когда я садилась вновь перед ним, я медленно положила ногу на ногу, чтобы юбка задралась так, что стали видны резинки чулок.
— Подойди ближе. — Он подошел.
— Ну и расскажи мне, почему ты не сделал урок.
_ У нас были гости вечером.
— Ну и что? Сделал бы уроки в своей комнате.
— У нас одна комната.
— Сделал бы после ухода гостей?
— Он остался на ночь.
— Кто?
— Мамин гость.
— Остался у вас на ночь?
— Да.
— Где же он спал? — Леня молчал. Я ударила его по щеке. — Ну?
— С мамой в кровати
— А где твоя кровать?
— В другом конце комнаты.
— Ты слышал, что они делали ночью? Ну! — Я ударила его по щеке два раза.
— Да.
— Что?
— Он залез на маму сверху и двигался, кровать скрипела...
— И все?
— Мама еще стонала.
— А он?
— Он сильно дышал и хрипел...
Я развела ноги в стороны, расстегнула одну пуговицу на кофточке. У него дрожали губы, он вспотел.
— Что было дальше? Ну, быстрее!
— Потом мама встала на четвереньки, а он встал сзади нее...
— И что?
— Он стал двигать попой.
— Зачем? Говори, зачем?
— Чтобы его писька ходила туда-сюда.
— Зачем?
— Не знаю.
— Знаешь! — Я схватила его за щеку ногтями и стала крутить кожу. Он закричал.
— Чтобы ему было приятно, — задыхаясь, проговорил он.
— А ей?
— Ей, наверное, тоже.
— Наверно или точно?
— Точно.
— Почему? Ну, говори, ну! — Я несколько раз сильно стукнула его каблуком по щиколотке. — Говори.
— Потому что она так стонала и говорила: «Еще, еще, милый», а потом говорила: «Глубже, глубже, сильнее...»
— А что ты делал в это время?
Он не отвечал, стоял, потупясь. Я наступила ему каблуком на сандалию. — Ну?
— Я дрочил.
Покажи, как!
— Я не могу. — Он замолчал.
Я ударила его каблуком по пальцам ноги.
— Не стоит.
Я я схватила его за брюки.
— Снимай штаны!
Он не двигался, я сильно ударила его в живот, он согнулся и застонал. Потом стал стягивать штаны. У него стоял и был не такой уж маленький. Я взяла его в руку, оголила головку.
— Я тебе нравлюсь?
— Да.
— Очень?
— Да.
— Ты дрочишь по ночам?
— Да.
— О чем ты думаешь в это время?
— О вас. — Ох, вот как? И что же ты представляешь, а?
— Что вы приходите на урок в класс и потом при всех снимаете
