Знакомый жар раскатился по телу Оли, от груди и дальше, до самых кончиков пальцев, к молодому, гладковыбритому влагалищу и вниз, выбивая пол из под ног. Подобное чувство она испытывала каждый день — обычно в школе, когда на перемене или после уроков она удовлетворяла своих учителей и одноклассников. Ей не нужны были хорошие оценки, их она могла получать и мозгами, не обязательно пиздой. Но ей нравилось быть всеобщей шлюхой, грязной сукой, самкой которую имели все: директор, учителя и училки, старшекласники и даже сопливые третьеклашки. Ее прелестно хорошо развитые для четырнадцати лет формы позволяли ей закадрить любого мужчину и даже некоторых женщин, как внутри так и вне школы. Ей нравилось трахаться в общесвенных местах. Не совсем в открытую, но так, что б было это восхитительное, невообразимо будорожущее, захватывающее и возбуждающее чувство что ее могут застать с мужским членом погружающимся в одну из ее дырочек.
Особенно она любила оставаться после школы на шестой урок и забираться под стол к учителю биологии, лишь для того что бы сосать и дрочить его член пока он вел класс, иногда заставляя его кончать по три-четыре раза. Но то, что предстало ее глазам вызывало абсолютно новое, странное и вместе с тем в сто крат более будоражущее чувство.
В то время как мама спокойно спала в постели, ее отец сидел на унитазе и закатив глаза дрочил на пестрый журнальчик усеянный яркими фотографиями женщин покрытых мужским семенем а так же влагалищ и анусов принимающих большие члены принадлежащие представителям разных национальностей и рас.
Кстати, насчет папиного члена. Ольга сразу просто влюбилась в него. Не самый длинный, но толстый, как веник, с огромной головкой делающей его подобным огромному грибу. Несколько секунд Оля стояла в замешательстве, не зная что же делать, в то время как возбуждение продолжало охватывать ее волнами, грозившими вскоре перерасти в цунами и лужу под ее ногами (с турсиков уже капало). Решение пришло самой по себе, вместе с руками стягивающими трусики и двумя пальцами левой руки порникающими как можно глубже в ее розоватое влагалище, и ладонью правой ласкающей клитор. С минуту Оленька наслаждалась собой, теряясь в тумане страсти пока папа наращивал ритм скользящей по члену руки со все еще закаченными глазами. Потом, сделав два слабых шага она опустилась на колени и плюнув на головку члена ее отца захватила его своим нежным девичьим ротиком, провела языком по головке и резким движением, поперхнувшись, пропихнула его дальше, натягивая свой несчастный рот, глубже в свое горло, щедро распеделяя слюну вдоль по стволу папиного стержня, пока она в конце концов не начала капать на пол. Отец, резко открыл глаза, и из его горла раздался неразборчивый хрип. Ольга лишь на секунду отвелеклась от своей новой игрушки для того что бы сказать:"Успокойся, а то расскажу матери чем ты тут занимаешься по ночам», и продолжить поддрачивая, с хлюпаньем запихивать папин член в себя, иногда доставая его изо рта для того чтобы облизать мошонку.
Она не собиралась останавливаться пока ее отец не кончит, причем непременно на ее лицо. Что случилось достаточно быстро, учитывая возбуждение ничего не понимающего отца уже самого помогающего дочери проталкивать в себя его хуй. Когда наступил долгожданный момент, он было схватил Ольгу за волосы, что бы заставить ее заглотить член как можно глубже, но она увернулась, и белая струя ударила ей в глаза а затем в рот и на шею, откуда она стекала на ее грудь и живот.
Собственно говоря, Олечка не собиралась останавливаться на достигнутом. Она любила что бы мужчины кончали в нее как минимум три раза. И ее папочка не был исключением. Поднявшись с колен, она провела пальцем по своим глазам, собирая с них отцовскую сперму и потом облизала ее, при этом полотоядно улыбнувшись отцу. Она быстренько скинулся с себя ночную шелковую рубашку, и
