Часть 3 Проснулся я от сырости и холодности окружающей атмосферы. Приоткрыв сонные глаза я обнаружил что всё вокруг покрыто противным сырым густым белым туманом. Девчонки ещё спали, я, как мужчина, выбрал себе наиболее неудобное и открытое место в берлоге, за что сейчас и расплачивался. Вообще говоря чувствовал я себя крайне и крайне хреново, если не сказать большего (а большего я говорить не буду, ибо не люблю грязных нецензурных выражений не по делу): плечи обгорели и страшно болели, кожа на них чуть облезла и невыносимо горела при любом к ней прикасании (эй, господа спонсоры-производители кремов для загара, моё предложение всё ещё в силе!), кожа на спине, расцарапанная вчера Катюхой в порыве страсти, мучительно саднила. Плюс ко всем моим несчастьям болели мышцы рук, ног и пресс (заплыв-то был нехилый вчера) и прокушенное известной вам Катюхой плечо. Ещё я замёрз и хотел есть. Вид кучки оставшихся после вчерашнего ужина кокосовых орехов и сморщенных фиников не внушал особого оптимизма, я и до попадания на остров не особо-то и любил кокосы, а теперь я их просто ненавидел (целый день жрать одни кокосы — осточертеет любому).
Выбравшись из берлоги я помахал для приличия руками и ногами, изображая лёгкую утреннюю зарядку и параллельно согреваясь. Закончив это нехитрое действо я, подхватив свою многофункциональную чудо-дубинку и написав палочкой на земле около берлоги небольшое послание девушкам, отправился к морю. Я хотел добыть что-нибудь менее вегетарианское, мне надоели финики и орехи. На берегу стояла тишина, море было спокойное, ветра не было. Лишь волны иногда лениво накатывались на прибрежные камни. Я направился к небольшим скалам, в западной части острова, где вчера поймал злосчастного краба. Краб был недурён и вчера прошёл на ура, посему я решил снова выловить что-нибудь на него похожее.
После долгих мучений я, через примерно полтора часа, наловил с десяток довольно крупных крабов (я ловил их ещё мальчишкой, на чёрном море, куда давным-давно ездил отдыхать с родителями, посему опыт в этом деле у меня был) и даже ухитрился дубинкой оглушить какую-то здоровую рыбину. Рыбина, конечно, могла быть и ядовитой, но:
a) Голод не тётка
b) Если вы это читаете, значит рыбина ядовитой не оказалась
По дороге обратно я наткнулся на какой-то куст, напоминавший запахом листьев нашу чёрную смородину. Набрав пучок листьев я задумал приготовить что-то типа чая (после такой прекрасной оргии, как вчера, думаю, девушки заслужили кофе в постель (ну или применительно к нашему варианту — травяной чай в берлогу)).
Когда я пришёл девушки ещё спали (здоровы они спать, однако). Разведя снова потухший давно костёр я, соорудив нечто типа мангала из двух рогатин, нанизал рыбину на узкую палочку и начал готовить настоящий, не вегетарианский завтрак.
Крабы были запечены в углях. А вот с чаем вышла проблема, посуды-то у меня не было! Матюгаясь про себя я попытался было приспособить половинку удачно расколотого вчера точно пополам кокосового ореха (я в нём, собственно, и принёс пресную воду из родничка), но днище этой своеобразной посуды вскоре прогорело, а чай, так и не вскипев, пролился на костёр, затушив его. Придётся запивать завтрак ненавистным уже кокосовым молоком. Разбудив моих очаровательных спутниц я принялся за еду. Сонные девчонки вскоре присоединились ко мне. Крабы были великолепны, а вот рыбина была жирной и какой-то противной на вкус (видимо я её не дожарил). Тем не менее поев мы почувствовали себя значительно лучше. Девушки упорхнули к морю, наводить марафет, а я начал вытачивать из собственных ключей от квартиры, неожиданно обнаруженных в кармане штанов, нечто режущее. Потратив на это минут пятнадцать (да, делают наши ключи из всякой фигни, вытачиваются элементарно) я создал нечто среднее между пилочкой для ногтей и опасной бритвой. Девушки не возвращались и я, вспомнив
