В то время мне было 26 лет. Я жила одна в большой квартире, которая осталась мне после трагической гибели моих родителей. Они были музыкантами и во время гастролей попали в автомобильную катастрофу.
С мужем я рассталась не давно. Он хороший человек, но для сохранения семьи этого оказалось слишком мало.
У меня много знакомых. Мы часто собираемся у кого — либо. Обычно хозяйка печет торт или пирог. Чайная церемония занимает очень важную часть вечера, и хозяйки прилагают максимум выдумки, соревнуясь, вернее соперничая, друг с другом.
Это было время патефонов и пластинок на 78 оборотов. Мы много читали, интересовались происходящими во круг нас событиями и любили музыку. Многие из нас играли на различных музыкальных инструментах и на наших вечерах часто звучали Бах и Чайковский, Моцарт и Шопен.
Его я увидела на таком вечере. Безукоризненно сидящий темно серый костюм, со вкусом подобранный галстук, тщательно уложенные волосы сразу обратили на Него мое внимание.
Нас познакомили. Мне очень понравилась Его мягкая манера разговора и какая то не современная галантность. Но особенно на меня произвели впечатления Его руки.
Когда он сел за рояль и начал играть Мендельсона, я не могла оторвать глаз от его рук. Не очень большие, с красивыми пальцами, они легко и непринужденно извлекали чарующие мелодии.
Я сама играла на фортепьяно и понимала, что сделай этот человек музыку своей профессией, его ждала бы незаурядная судьба.
На этом вечере я то же играла своего любимого Бетховена. Всем понравилось, и я получила свою порцию комплиментов. Он то же сказал несколько красивых и галантных слов.
В следующий раз я увидела Его в моем доме. Он пришел вместе с моей приятельницей и ее мужем, восходящей медицинской звездой, вечно занятой, часто срывающийся на очередной экстренный вызов в самый не подходящий момент.
Как и в первый раз, меня поразила Его изысканная манера поведения, Его мягкость, я повторюсь, галантность и что то такое, что просто окружало, обволакивало меня теплом и уютом. Я была просто покорена Его тактичностью.
Вечер проходил замечательно, вот только муж приятельницы все время звонил к себе на работу и интересовался состоянием больного, которого сегодня тот оперировал. Дело кончалось тем, что его все же вызвали в больницу. Они ушли и мы остались одни.
Украшением нашей квартиры быль концертный рояль, оставшийся от моих родителей.
Мы играли в четыре руки Шопена. Иногда наши руки прикасались друг с другом. Для меня это были волнующие прикосновения. Я ждала, я хотела, чтобы Его руки обняли меня, чтобы прижали к этому волнующему меня мужчине. Я ждала, мои мысли были далеки от музыки Шопена. Во мне звучала другая музыка, музыка желания, музыка накатывающейся страсти.
Такового еще не было никогда.
Мой сексуальный опыт ограничивался только близостью с моим бывшим мужем. Мне было хорошо с ним. Я быстро достигала оргазма, но у меня никогда не возникало чувства «полета» о котором часто рассказывали мало скромные, между собой, приятельницы.
И так, я ждала, я хотела, я сгорала от нетерпения. Но чувство стеснения сдерживали меня.
Ноты плыли у меня перед глазами. Я стала ошибаться. Он перестал играть. Мои руки безжизненно опустились не колени. Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. Я не видела его глаз, но вдруг поняла, что сейчас произойдет то чего я хочу больше всего.
И мне стало страшно. Страшно себя. Я готова была сама схватить этого не смелого, робкого мужчину, притянуть к себе его безукоризненно причесанную голову, растрепать этот идеальный пробор и целовать, целовать, целовать:
Я в смятении поднялась со стула. Он немедленно встал. Его рука коснулась моей.
Я часто читал, о зарядах, проскакивающих при соприкосновении трепетных рук или ног. И эти описания оставляли меня равнодушной.
Сейчас я поняла, нет, я почувствовала, что что то
