вращательно-колебательные движения, и Тиффани тихонько застонала от неподдельного удовольствия, смешанного с болью. Я немного подался назад, но ее коготки тут же впились мне в талию, заставляя продолжить начатое. Тогда я, прервав поцелуй и наблюдая за ее реакцией, медленно и плавно ввел свой гигант на полную длину, ощущая растущее обволакивающее сопротивление стенок ее влагалища и все усиливающееся давление отодвигаемой куда-то в глубину тела матки. Я занял весь возможный объем у нее внутри. Тиффани посмотрела на меня, и в ее глазах я не увидел ничего, кроме непроницаемой пелены страсти. Притянув к себе ее ягодицы, я вдавился в ее ослепляющее совершенством своих форм тело еще глубже и задвигался в неуклонно убыстрящемся темпе. Глаза девушки закатились, ногти впились в мою спину с неожиданной силой, заставив меня вздрогнуть от боли. Уже плохо контролируя себя, с животным рычанием я перехватил ее руки и прижал к простыне. Теперь ничто мне не мешало, и я продолжил наше первое совокупление, больше похожее на звериную страсть. Тиффани сладко стонала, подкатывая глаза и ухитряясь подмахивать мне. Долго так не могло продолжаться, и я, последним резким рывком пронзив ее до предела, взорвался в невероятном экстазе, сладостно спуская в глубины ее тела мощными и длинными залпами. Я не знал, сколько это продолжалось, прежде чем я не застыл на ее теле, испытывая огромное облегчение. Тиффани тяжело дышала подо мной, ее прекрасные черные волосы разметались по белоснежным простыням, а в глубокой ложбинке между грудями выступили капельки пота, почти незаметные на шоколадной коже.
Кажется, под действием вина и столь бурного секса я задремал. В чувство меня провели нежные поцелуи, рассыпавшиеся по всему телу. Тиффани, перевернув меня на спину, нежно ласкала язычком мою кожу, время от времени нежно целуя особо понравившиеся ей места. В ее взгляде и действиях читалась неподдельная страсть. Постепенно она опускалась все ниже и ниже, пока перед ее глазами не возник мой член, готовый продолжить наше увлекательное занятие. Тогда она упаковала его между своими полными мягкими грудями, а высовывавшуюся наружу головку смачно засосала в рот, так что ее мягкие щечки втянулись внутрь. Я чуть не взвыл от мгновенного острого наслаждения, когда Тиффани стала ласкать мой член своими грудями, руками и ртом одновременно. Ее ротик в совершенстве владел искусством минета, и скоро все мое тело ощущало себя лишь внизу живота, где разгорелся нешуточный сексуальный пожар. Тиффани, в отличие от Ларисы, использовала не только язычок и губы, но и позволяла моему инструменту проникать в ее горло больше чем наполовину, то упираясь ей в нёбо, то проскальзывая дальше. Время от времени она извлекала обильно смоченный ее слюной член наружу, для того, чтобы эффектно облизать его и покрыть поцелуями сверху донизу, и снова проглотить до предела напряженную плоть. Затем, покрывая своими горячими ласками мою набухшую головку и пуская в ход пошли уже не только губы и язык, но и легкие прикосновения зубов и ноготков, она заставила меня извиваться на кровати и оглашать воздух хрипами и стонами. А потом произошло невероятное: она ввела мой член полностью себе в горло и задвигалась на нем вверх-вниз с немыслимой скоростью, ухитряясь каждый раз мягко сжимать его на полпути губами и языком. Мое тело выгнулось дугой, в голове словно произошел взрыв, и несколькими обильными залпами я заполнил весь ее ротик горячей спермой. Тиффани даже не подавилась, сумев проглотить все, что из меня вышло, и потом еще долго и умиротворенно ласкала мой постепенно успокаивающийся член своим неутомимым длинным и широким язычком.
Полностью удовлетворенный и выжатый, как лимон, столь неожиданным и бурным совокуплением, я некоторое время неподвижно лежал в объятиях Тиффани, перебрасываясь с ней редкими ничего не значащими фразами. Девушка
