Она не отпускала слишком длинных волос, — до плеч, и хватит, но с её телом и личиком даже стрижка под мальчишку смотрелась бы недурно. Причесавшись, моя подруга раскорячилась, развернув полные бёдра, и призывно махнула мне рукой. Я заменил кончившуюся к тому моменту кассету, поставив блюз, и занялся девушкой. Оглаживая её крутые бока и огромные ягодицы, я начал с полизывания подбородка и шеи, постепенно спускаясь всё ниже, обработал языком соски её пышных грудей и прелестный пупок, а затем, пройдясь по основанию бёдер, я стал, вначале как бы несмело и осторожно, после — настойчиво и энергично лизать её половые губы. Людмила задышала громче и вцепилась пальцами в мои волосы; она бешено спутывала их и устроила на моей голове совершенный кавардак. Я старательно, не менее пятнадцати раз облизал круговыми движениями её губки и перешёл к клитору; бережно извлекши его из впадины, я выгнул его по направлению животу Людмилы и стал проводить по нему языком, не давая опадать, пока он не набух и не стал пунцовым. Тогда я ухватил его губами и начал обсасывать; если в минуту, когда я лизал клитор, девушка издавала нутряные стоны и низко гудела, причмокивая и пыхтя, то сейчас голос её неожиданно стал высоким и тонким, и я услышал пронзительные трели, переходящие в сладострастный визг. Это был почти предел, но я ещё не завершил свой приятный труд; раздвинув половые губы, я стал вертеть языком в глубине влагалища. Под радостные крики Людмилы из влагалища потёк сок, а тело девушки расслабилось и осело; сползши с подушки, моя подруга на четвереньках отодвинулась к моим ногам и, довольно всхрапывая, начала колдовать сама.
Мой пенис слегка подустал ко времени ласок, поэтому девушка, помяв яички, с силой, но нежно стала возбуждать его, на первых порах натягивая и стягивая кожу, а затем, оттянув её к корню члена, прижала одной рукой, а другой быстро подвигала вверх-вниз, после чего взяла головку в рот. Чередуя вращение и насаживание, Людмила добилась того, что пенис стал крайне твёрд и абсолютно неразгибаем; тогда девушка обсосала головку и, взмахивая языком, начала её облизывать. Хорошенько обслюнявив её, Людмила подцепила уздечку и вытворяла с ней такое, что я чуть не завопил от восторга; впоследствии подруга строго говорила мне, что мужчине, какой бы кайф он не испытывал при соитии, не следует распускаться и стонать или кричать, — это недостойно его, девушке же это можно делать, потому, что она всё-таки более слабое создание и, кроме того, ощущения, переживаемые мужчиной при половом акте, не идут в никакое сравнение с тем, что испытывает женщина.
Почти доведя меня до экстаза, Людмила отпустила головку и повернулась к моему лицу попкой; ладонью она продолжала держать член. Её глаза чуть косили от удовольствия, рот был приоткрыт, а ноздри упрямого носика трепетали. Я пошлёпал её по ягодице и тронул промежность, девушка кивнула головой, протяжно застонала и наклонилась к пенису. Атласная цвета сёмги попка Людмилы была в нескольких сантиметрах от моего лица; я установил её так, чтобы ягодицы побольше оттопырились и открылись вожделённые щели. О, что за чудо её попка! С первого же мгновения нашего знакомства я оценил её великолепие и влюбился в неё раз и навсегда.
Здесь я хотел бы отвлечься и подробно указать формы и размеры моей дорогой подруги. Не бывает часа, чтобы я не вспоминал их и не повторял про себя, как заклинание, эти волнующие цифры. При росте сто семьдесят пять сантиметров обычный вес Людмилы составляет шестьдесят девять килограммов; после того, как она бросила курить, она опасалась, что её «разнесёт», и действительно набрала до семидесяти трёх, но затем похудела, а во время нашей летней поездки в Москву от жары и непрерывных прогулок сбросила порядочно и весила только шестьдесят пять. Я не одобрял её попыток стать стройнее, потому, что при её широком и просторном тазе это будет
