и конечностями. Слегка наклонившись вперед, растираю бедра и промежность. Замечаю волнение сзади. Неужели эрекция? Что-то давит сверху на правую ягодицу.
«Ты не вытрешь мне спину, Иван?» Наполовину отвернувшись, но очень внимательный зритель: «Да, спасибо, Лена, то есть... это самое...» Еле сдерживаю смех. «Спасибо, Ванечка». Возвращает пестрое «полотенце». Поворот на одной ноге с помощью услужливых рук, одна из которых оказывается у меня на бедре, а одна под правой рукой. Интересно, что при этом половина ладони касается моей правой груди — случайно или нет?
Обе груди в контакте с огромным торсом. Неконтролируемая эрекция сосков. Продолговатый восторг под тонкими шортами Сергея весьма ощутим моим животом, активность Ивана, направленная вниз, к...
«Ай, я там обгорела!» Осторожное промокание ягодиц. Еще большее блаженство и влажное возбуждение, лучше остановиться, пока не... !"Спасибо вам обоим». «Иван, ты не поможешь мне надеть платье?»
Непроизвольное сжатие рук Сергея, нерешительность Ивана и тут же поспешный вопрос: «Как ваша нога?» Внезапная боль в забытой ноге. «Сергей — медик, а я прошел курс первой помощи, но мы не можем помочь вам здесь, Лена. Здесь слишком темно!». Оживление Сергея: «Как вы доберетесь домой? Вам далеко? Мы живем прямо здесь, наверху. У нас есть аптечка первой помощи». Пока натягивается платье, пребываю в раздумье.
«Спасибо за предложение!» Снова обнимаю их за плечи, и они несут меня на руках. Невозможно придержать платье, Иван надрывается, но не подает виду. Между елей и кустов шиповника — к неосвещенному дачному домику. «Мы снимаем его у отца Ивана», — говорит Сергей, принявший всю ношу на себя, чтобы Иван открыл дверь и зажег свет. Затем меня вносят с террасы в большую комнату, где все несет на себе печать «непринужденного холостяцкого отдыха»: магнитофон в окружении стаканов, бутылок, разбросанная одежда и песок на полу.
«Здесь есть ванная?» Оба в один голос: «Есть!» — «Я вам помогу», — добавляет Сергей. «Я справлюсь сама, только доведите меня». Отличная, выложенная кафелем ванная со всем необходимым. Писаю и промокаюсь — всюду песок. На одной ноге под теплыйщш, смываю песок, промываю рану. «Черт!...» Все равно приятно расслабляет. Трудно вытираться, стоя на одной ноге! Не менее трудно снова натянуть платье. Смотрюсь в чужое зеркало, причесываюсь чужой, не очень чистой расческой. Вполне довольна отражением в зеркале, вспоминаю слова дочерей: «Ты у нас девушка что надо!»
Возвращаюсь в уже прибранную комнату. Сильная усталость в слишком шустрой ноге, опускаюсь на большой диван. «Лена, я тут вам налил... в смысле, нам всем, подкрепиться», — говорит Иван и протягивает мне граммов сто чего-то светло-коричневого в высоком стакане.
«Это виски, — объясняет Сергей. — Надеемся, вы любите?» Оба вовсю стараются не походить на заговорщиков. «Я с удовольствием выпью, но только если вы разбавите чем-нибудь прозрачным и шипучим!» Тут же приносится и наливается совсем немножечко содовой.
«Давайте выпьем за ваше скорейшее выздоровление», — подняв свой стакан, произносит Сергей, которым уже успел переодеться в белый махровый халат. «Ваше здоровье!» Коктейль крепок, от него по всему телу расходится тепло. «Может, посмотрим больную ногу?» — говорит Иван, садится на диван, поднимает мою ногу и боком пододвигается под ней. «Так будет сподручнее. Надо, наверное, что-нибудь постелить на диван!» Иван приносит полотенце и красный ящичек для инструментов, в котором оказывается все необходимое для ремонта поврежденных конечностей, но в котором также содержится солидный запас женских тампонов и презервативов.
«У него отец холостяк», — поясняет Сергей. «Никогда бы не подумала», — отвечаю я. Подозрительно испытующий взгляд Сергея. Иван, поставивший кассету с Гленом Миллером, улыбается. «Мама ужасно его любит», — говорит он.
