Они опять поругались. Снова эти непонятные упреки и равнодушие. Да, равнодушие, она хочет уйти от него.
Почему она не понимает, как он ее любит, что она одна нужна ему на всю жизнь. Он на все готов ради нее. А она уходит, уходит навсегда.
Десять лет они вместе, с тех пор как он увидел ее на сцене студенческого театра, где она выступала как балерина. Он и сейчас помнит, как сексуально она семенила на пуантах в обтягивающем трико. Он познакомился с ней после этого вечера, она училась филологическом. Что-то загадочное было в ней. Даже после свадьбы он не мог понять, любит ли она его.
Он отдавал ей всего себя, и если она уйдет от него ничего не останется. Может это потому, что у них не было детей?
Сейчас или никогда.
Он брызнул на нее жидкость
— Ты что, с ума сошел? Это мое новое платье!
Она отряхнула капли с платья и чулок и пошла к двери. Уже взявшись за ручку двери, она остановилась и покачнулась.
— Что это, голова закружилась:
Она, пошатываясь, прошла на середину комнаты и опустилась на пол.
— Меня ноги не слушаются, жарко.
Он смотрел на нее с удивлением. Вика откинулась на спину и он увидел как вытянулись ее ступни. «Совсем как у балерины», — подумал Саша.
— Мне как-то не по себе: Что ты сделал?
Она посмотрела на свои ноги и стала снимать туфли. Ступни попрежнему были вытянуты, Вика попыталась их распрямить, но не смогла. Она судорожно встала взявшись за диван, но носки ног уперлись в пол и она стояла теперь, как балерина на кончиках пальцев. Мелко перебирая чуть подгибающимися пальцами, она поморщилась.
— Что же. мне придется вспомнить молодость и одеть пуанты.
Но ноги ее не слушались и она снова опустилась на пол, ничего не понимая. Она трогала ноги, растирала их
— Они словно чужие:
Внезапно колени ее соединились, Вика сморщилась и сказала:
— Мне режет в паху, помоги мне снять трусики.
Саша наклонился к ней, поднял платье и увидел судорожно сжатые бедра, чуть подрагивающие и напряженные. Он стал стягивать с нее колготки и трусы.
— Расслабься
— Я не могу. Не могу раздвинуть ноги, их что-то стягивает:
Он резко дернул и разорвал ажурное белье. Выбросил в сторону. Вика судорожно вздохнула. Теперь она сидела на полу с сомкнутыми коленями и с недоумением смотрела на ноги.
На бедрах появились два длинных бугорка. И тут Саша увидел, как эти бугорки треснули и из них стала выползать серебристая пленка. Она стала покрывать ее бедра чуть ниже паха.
Пленка наползала с внешней стороны бедер вовнутрь, и в определенный момент пленки на левой и правой ноге соединились. Вика застонала и опрокинулась на бок. Она трогала руками эту новую кожу, которая постепенно стала походить на мелкую чешую. Теперь она лежала, словно в юбке до колен,
— Саша, что это? Мне больно, убери эту гадость!
Она снова попыталась встать, но стоять на пальцах было трудно, и она снова легла.
И тут она затрясла ногами и сомкнула ступни. Она закрыла лицо руками, и мелко трясла ногами. А чешуя поползла к ступням, скрыв голени и покрыв пятки.
И тут он увидел как ниже ее очаровательной попки высунулся плавник, соединив ее бедра сзади. Плавники высунулись и из бугорков на бедрах и осторожно затрепетали. Ее судорожно вытянутые и напряженные ступни тоже покрыла чешуя, а пальцы стали вытягиваться в синеватую трубку. Трубка удлинилась и распахнулась в огромный хвост.
Теперь это уже был рыбий хвост и она шлепала им по полу. Хвост начинался чуть выше середины бедер, оставив человеческими ее вагину и столь любимые им ягодицы. Влагалище была розоватого цвета, волос на нем уже не было, она сексуально выделялась в виде двух розовых бугорков на бледном паху.
Вика полулежала на полу в мятом задранном вверх платье и беспомощно смотрела на свое изменившееся тело. Платье на запястьях топорщилось, видимо там тоже выросли
