Не кто не заметил, как маленькая механическая фигурка Майкла Джексона луной походкой передвигалась между ногами толпы выпуская странные розовые облачка из задницы при хватании себя за ширинку, не кто не заметил, что голубая прокладка, затоптанная многочисленной толпой выпускает подобный странный газ. Не кто не заметил, не кто ничего уже не замечал, не расцарапанных колен, не порванных колготок и рубашек, все поддались необъяснимому порыву, предавшись не самой массовой, но самой странной оргии на нагретом асфальте маленького городка Вашингтон. Модельки и молодые жены местных шишек, выскользнули из декольтированных обтягивающих платьев с разрезами. Оставшись в еще более соблазнительных кружевах, подчеркивающих стройность ног, изящество и грацию, полноту и правильность груди. Встав на четвереньки, и выстроив самую великолепную белоснежную дорогу, с прелестями своих холмов и впадин, им было наплевать, кто будет их охаживать, в чреслах и крови кипел розовый кисель. Телохранитель наслаждался ртом старой матрешки, которая осталась с одними жемчужными бусами, с яростным наслаждением терла заросшею сединой влагалище, ему было наплевать, в голове у него хлюпал розовый кисель, сейчас он, все совокуплялись с бешенством тараканов, с той разницей, что все равно кого и куда, лишь бы...
С постамента в микрофонах, вместо связной, страстной и патриотичной речи президента Буша, лились не менее страстный, но бессвязный лепет, страстное дыхание и крики Дженни Буш, на ухо ей, тяжело дыша, шептал собственный отец, — Дочя уия, у тебя классная задница, только пообещай папочке, что больше не будешь пить алкоголь. В ответ, микрофоны лишь взрывались новыми криками кончающей Дженни. Внизу лежала Барбара, раздвинув ноги, и запустив пальцы во влагалище, она катала клитор ожидая своей очереди. Его жена Лаура, наконец, заняла рот не только дебатами, лихо, насаживаясь ртом на уже влажный ствол молодцеватого телохранителя, чтобы сказала Триппер Гор, которую впочем сейчас трахали в обе щели сверху и снизу. Крупный план раскрасневшегося и искаженного лица Дженни закрыли ее же волосы, лишь томное постанывание оглашало Вашингтон.
Пульт щелкнул в крепкой, тонкой руке ВВП, и спутниковая трансляция прервалась. Тонкие пальцы скрестились под подбородком, стальной взгляд все еще устремлен в черный плоский экран. — Похоже Буш опозорил не только ножки и грудки, но и свои седые яйца. Он устремил взгляд на ладную, аккуратную во всех смыслах девушка в форме, в форму также входили кожаные трусики с молнией — Любочка, распорядись насчет закрытого собрания, только нужные люди. Он проводил ее роскошную задницу тихонько насвистывая немецкий марш.
Лорд Вейдэр, тяжело вдохнул сквозь свои черные доспехи. — Америка Хай. Тяжелый вдох. Ваша нация опозорена, вздох, но вскоре ее позор будет совсем не переносим, Вы затрахаете сами себя, если не прекратите использовать страны в самой непотребной позе.
Если немедленно не закончится, вдох с присвистом, агресс... сия против стран, если американские миротворцы не вернутся на родину, то Америка затраха-ха ха, дебильный смех полился сквозь черную маску вместе с дымом, тихо все работаем, мой ха-ха ох, мой фантазин вас всех ха-ха, ха-ха-харошо Кристин, все запись окончена, красная лампочка погасла. Кристин совершенно голая, положила камеру на пол, и стала подкрадываться по кошачьи к ногам лорда, чьи доспехи доходили только до пояса.
Руки облаченные в лакированные черным лаком перчатки сняли маску, освобождая белокурые волосы и дым. Ыыыы, лорд отрыгнул остатки дыма, и поднял девушку на руки, его карие глаза с красными белками, взглянули на роскошное тело. — Пойдем лучше в сад Кристин. Легко взбежал на второй этаж и поставил девушку на теплый, но сырой пол. Быстро избавился от доспехов со встроенным кальяном. Они стояли вдвоем обнявшись в раю, в утопающей в зелени комнате,
