роста, но каждый шаг выда-вал в нем скрытую энергию, которая бурлила и прорывалась наружу в виде бугорков мускул, при каждым движением вздымающихся на нежной, еще мальчишечьей, ко-же. В лунном свете кожа отливала желтым цветом, делая пацана похожим на лео-парда, подкрадывающегося к жертве. Он продолжал смотреть Ване прямо в глаза. В его взгляде была не столько агрессия, сколько спокойная уверенность и интерес. Уголки рта были изогнуты в легкой ухмылке, словно говоря: «эй парень, не дергайся, от меня тебе некуда не деться,... но ты ведь и не хочешь!». Капли воды скатываясь с коротко стриженной головы падали на безволосую грудь и устремлялись вниз живо-та — туда, где со все уменьшающейся амплитудой покачивался растущий на глазах член.
«Н... на... накаркал, Мишка, б... баран» — Ванины мысли с трудом, задыхаясь, во-рочались после полного ступора — « н... на: напоролся, б... блин, на птушника. н: надо с... сматываться:». Но вместо того, что бы срочно катапультироваться, Ваня, словно загипнотизированный кролик, заворожено смотрел на член пацана и медлен-но пятился спиной назад... Когда путь ему преградила стоявшая посреди поляны оси-на, у него уже не оставалась ни капли воли, и все, что он смог сделать — это при-жаться к дереву спиной и обхватить его руками, словно спасательный круг. Ванина футболка предательски задралась и луна тот час осветила беззащитную золотисто-бархатную полоску живота, обрамленную сверху и снизу — ослепительно белой фут-болкой и тонкими темно-синими шортами с белой же каймой выглядывающих из под них трусов.
Пацан подошел вплотную к Ване, положил ладонь левой руки на его живот, задержал ее там на мгновенье, наслаждаясь нежностью шелковистой кожи, а затем уверенно повел руку в низ, по закрытому трусами и шортами лобку, обнажая верх-нюю часть его, все ниже и ниже. Когда ладонь оказалась между ног мальчика, он не-ожиданно рванул руку вверх и схватил Ванины яички.
Ваня замычал — скорее от страха, чем от боли, и уперся лбом в грудь пацана, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но тот не обратил особого внимания на эту слабую попытку сопротивления — он только положил правую руку на Ванин затылок и начал поглаживать его, опуская время от времени ладонь на тонкую шею, словно сравни-вая — что приятнее на ощупь: бархатная кожа, покрытая белым пушком, или ласко-вый, щекочущий ладонь, ежик волос. Левой же рукой он продолжал сжимать и раз-жимать яички мальчика, ощущая их форму и тепло через тонкую материю.
Ваня громко сопел, покачиваясь в такт сжимающейся ладони. Холодок, кото-рый он недавно ощущал внизу своего живота превратился теперь в огонь, расте-кающийся от пупка далеко вниз. Ваня чувствовал, что члену стало очень тесно и жарко в трусах, его влажная головка обнажилась и каждое прикосновение к грубой хлопчатобумажной материи все больше и больше усиливало желание:
Парень почувствовал, что сопротивление мальчика практически сломлено. Он подхватил Ваню под мышки, с трудом приподнял его в воздух и посадил на ствол осины. Сбросив с Вани кроссовки, парень медленно провел ладонями по стройным мальчишечьим ногам, от икр к бедрам, и развел их по разные стороны от ствола, что бы Ваня мог сохранять равновесие. Затем, вытянув руки мальчика вверх, парень стащил с него футболку и бросил ее в траву. Только теперь, чувствуя обнаженной кожей обжигающую прохладу ночного воздуха, Ваня по-настоящему ощутил, что на-ходится в полной власти пацана, который тяжело дыша, гладил его тело. Ладонь двигалась от левого соска к правому, затем, оставляя огненный след, по подушеч-кам пресса перемещалась вниз, с силой вонзала указательный палец в Ванин пупок и, наконец, ныряла в приспущенные трусы, где с силой сжимала пульсирующий член и влажные от спермы и пота яички. Пока ладонь находилась между ног мальчика, ее путь повторял горящий язык.
Ваня уже мысленно смирился с тем, что
