часы в объятиях этого парня.Даже Костя как-то слышал из уст своего бывшего патрона, как после одной вечеринки в кругу друзей, тот пьяно развалившись в машине, что-то невнятное бормотал ему на ухо, что кроме Михаила, ему уже никто не сможет «сбацать потрясный минет». Но Костя не был бы Костей, если бы не попытался открыть этот хозяйский секрет. А ларчик просто открывался. Как-то пару лет тому назад Михаил по просьбе хозяина снял пьяного Костю ночью с одной из самых красивых баб в городе и представил его перед светлыми очами хозяина. Оказалось, что Софи захандрила и захотела переспать с штатным любовником. Сказав Михаилу, чтобы тот ждал его в своей спальне, Костя очень быстро усмирил взбрыкнувшую лошадку, оттрахав ее по высшему разряду так, что та еле доползла по ковру на полу до своей кровати, на которую она не смогла взобраться из-за недостатка сил. Костя уложил ее в постель, быстро сделав ей на прощание успокаивающий «куни» и мигом ретировался в свою комнату, где его покорно ждал Софочкин хахаль. — Я поработал за тебя, а теперь поработаешь ты, — пролепетал Костя и рухнул в постель. Он чувствовал, как чьи-то мягкие руки осторожно раздевают его, потом эти длинные пальцы стали нежно массажировать его член, пока тот не встал столбом, приподняв горбом простынь. Затем мужские влажные губы охватили кольцом его плоть и начали медленно ездить вверх и вниз по ней. Язык баловника то и дело щекотал кончик его органа так, что Костя мигом протрезвел и понял, что имеет дело не с пацаном — недотепой, каким он считал Михаила, а с настоящим профи по части утонченного мужского секса. Парень до того нежно мастурбировал его орган своим необыкновенно чувствительным ртом, что у Кости от сладостной муки стало сводить скулы, а затем что-то так заныло внутри, что он ухватился обеими руками за его затылок и стал с силой насаживать на себя. Парень хрипел, но не выпускал его член изо рта, пока тот не ударил ему в горло пульсирующей струей. Костя впервые видел, как мужчина жадно глотает мужскую сперму и тут же вылизывает член в надежде получить, как в столовке, добавку. — Любишь это дело? — спросил Костя едва отдышавшегося парня. — Обожаю... — Кто научил, или сам научился? — У меня был классный учитель! — Кто? — Наш школьный физрук... — Гм... И не побоялся? — А чего ему было бояться. Он наших старшеклассниц в чемпионки выводил, воодушевляя первоклассным «куни», а мальчикам богатеньких «Буратино» за бабки классические минеты делал. Приметил он и меня, больно ему моя задница понравилась, но я заартачился. Тогда мой батя ему как-то на ночь меня подарил. Потом я узнал, что они оба входили в секцию гомиков в нашем поселке. И этот черт больно и долго лупил меня по заднице ремнем так, пока я не уразумел, как надо правильно это делать. С тех пор ни один мужик перед моим ртом не устоит. Вот и ты быстро скис, а бабы, так вообще, как волчицы, воют, стоит только мне кончиком языка пощекотать их клитор. — А почему ты только ртом работаешь? Писюлька маловата? — надменно усмехнулся партнер. — С твоей, конечно, мне не тягаться, но я убежден, что твой член и мой рот вместе могут с ума свести не только распутную грешницу, но и самую закоренелую феминистку. — Так уж и феминистку? — Не веришь?! — Нет! Те больно уж ожесточены борьбой за равноправие... — Что ты, человек родной! Стоит любой только попробовать, как потом от них, как от пчел на мед, отбою не будет. Была у нас в поселке одна такая: над каждым мужиком насмехалась, а когда я затащил ее по пьяне на сеновал и выдрал так, что она охрипла от крика при каждом оргазме от работы моего «Пацана», а потом вечерами меня у дома караулила, проходу не давала. Драл ее все лето, как сидорову козу. А потом она наших мужиков учила этому. — Ладно. Ты, я вижу, подходишь мне по всем статьям: и водитель хороший, и классный
