почувствовала горячее, всё возрастающее давление у себя на бедре. Его учащенное дыхание у меня на шее только подтвердило, что с парнем всё в порядке и для женского пола он не совсем ещё потерян.
— Эй вы, сладкая парочка! — Забеспокоился Крыс, — Я тоже хочу!
Мы с Хэнком не обращали никакого внимания на Крыса, и продолжали танцевать, всё также тесно прижавшись друг к другу.
Крыс выключил музыку.
— Крыс, милый, ты тоже замечательный парень, но уж очень нетерпеливый! — Отчитала я его. — Включи музыку опять и иди сюда, приглашай свою даму на танец!
Я села на стул. Крыс включил медленную музыку и подошёл ко мне. Молча поклонился, посмотрел мне прямо в глаза. Я не стала над ним шутить, просто поднялась со стула и подала ему руку. Мы прошли в центр комнаты, правая рука Крыса осторожно легла мне на талию, левая — немного выше. Я опустила свои руки к нему на плечи и мы плавно стали переступать в такт мелодии. Озорная мысль мелькнула у меня в голове. Я обняла Крыса ещё крепче, наклонилась к самому его уху и прошептала:
— Крыс, а я знаю какие сейчас на тебе трусики!
Крыс попытался вырваться, но я крепко держала его в своих объятьях.
— Я нисколько не хочу пристыдить тебя, нет! — шептала я — Мне даже льстит, что такому парню, как ты, нравятся мои трусики. Я не собираюсь их у тебя забирать. Только расскажи мне, что ты с ними делаешь? Одеваешь и только-то! Ни за что не поверю!
Крыс молчал, крепко прижавшись ко мне и отвернув лицо в сторону.
— Ну, хорошо, я помогу тебе. Ты нашёл их совершенно случайно. Да? Ты сразу догадался, что это мои. Ты их разглядывал. Да?
— Вика, не надо! Мне очень стыдно! Умоляюще прошептал Крыс.
— Вижу, как тебе стыдно, негодник! — Понарошку возмутилась я и сильно надавила бедром на восставшую плоть мальчика. — Быстро говори, что ещё ты делал с моими трусиками.
— Я: я спал с ними...
— Как это спал? Не поняла. Расскажи!
— Я их держал у себя под подушкой. Ночью доставал. Они пахли тобой еще несколько дней. А потом уже нет и тогда..
— Что тогда, мой проказник?
— Тогда я стал спать в них и представлять, что я девчонка.
— И конечно, баловался со своим стручком! Ты их, конечно здорово запачкал!
— Я уже стирал их два раза.
— А чем вы занимались с Хэнком? Только честно! Признайся, секс у вас был?
— Вика, ты ничего не подумай! Мы только один раз целовали друг у друга и:
— Что? Не бойся меня, говори смело.
— Ещё мы понарошку занимались любовью.
— Как это, расскажи, мне очень интересно!
— Хэнк переодевался в одежду Пэм, и я с ним, как с девочкой,... ложился сверху и... между ног.
— Что, подробнее, куда между ног?
— Просто, он крепко ноги сжимал, а я между бёдер... смазывали вазелином, чтоб скользко было... Потом он мне..
Тут только я заметила, что Крыс весь дрожит, как в лихорадке. Волны дрожи проходили по его телу, затихали, потом накатывались вновь.
— Мальчик мой! Неужели так сильно хочется!
— Вика, Вика — он заплакал.
Крупные слёзы потекли ручьём, без остановки. Он оттолкнул меня, бросился в ванную и захлопнул дверь.
— Чего это с ним? — Спросил удивлённый Хэнк.
Я недоумённо пожала плечами.
— Не знаю, я не хотела его обидеть. Пусть побудет один, успокоится. Между прочим, не считайте себя уникальным явлением и не делайте поспешных выводов. У меня в вашем возрасте тоже была подружка, с которой мы занимались всевозможными. Но это не отразилось на моей дальнейшей жизни, точнее на моей сексуальной ориентации.
— Вика, чего-то Крыс долго не выходит. Извини, оставлю тебя одну и пойду посмотрю всё ли с ним в порядке.
Хэнк постучал в дверь ванной:
— Крыс, открой, это я.
Дверь ванной чуть-чуть приоткрылась, Хэнк вошёл, и она снова