принимать. И по-хорошему, и по-плохому. И уговорами, и щелчком по лбу, и пальцем грозили, в угол ставили нехороших — ничего не помогает. Балуются двухсеки, особенно молодые найденыши, и хоть бы что им все эти меры. И собрались отцы на совет. Долго его держали. Планета двухсеков раз перевернулась, два, три — а отцы и не смогли придумать что-нибудь путное, как эту заразу преступную искоренить. Наконец, когда уж на четвертый переворот пошла планета, самый молодой из отцов, только недавно в Совет принятый и потому от смущенья перед таким почетом и таким высоким собранием все молчал, но в молодости был он любознателен и любил смотреть всякие теле — и голофильмы, и предложил:
— Давайте позовем Великого Минта. Правда, гонорар у него большой, да ведь недавно мы гору алмазную открыли в местности Макусит, а он, говорят, алмазы любит. И уж если он с пиратами из туманности Кошмаров, с самим звездоедом Гутагусом и со многими другими и ужасными справился, то уж с нашими капустоподкидышами тем более справится.
Так он сказал и умолк. И все умолкли. Соображали. Еще пол переворота посоображали, а затем сказали все враз «Зер гут», что на языке двухсеков, вам ведь я рассказываю на человечьем языке, означает: «Очень хорошо» или «Отлично придумано, брат-двухсек».
И послали они комиссию к Великому Минту. Долго ездила комиссия. Все никак не могли найти Великого Минта среди планет, звезд, спиралей и ассоциаций. Только прослышали, что Великий Минт выехал на планету Ипсилон расследовать дело о краже купальника Великой и Необычайной Королевы Всех Ипсилонических Океанов, приезжают туда, а им навстречу вылезает из-под воды голова и говорит, что улетел уже Великий Минт на сверхкаракачьем звездолете в неизвестном направлении. И так они долго плутали, блуждали и спотыкались на пыльных тропинках далеких планет, пока не застигли его прямо средь космической бездны в туманности Пергаментных Свитков, где у него отказал звездолет, и дрейфовал он по вращению спирали, голосуя попутным космашинам. Подобрали они его и там уже, пока летели на своем двухсечном звездолете, вызывавшем насмешки всех жителей Галактики, так как развивал от силы половину двухсечной скорости света, который у них-то и так движется очень медленно, уговорили его лаской и посулой половины алмазной горы приехать к ним в Двухсекию и спасти их планету от полного хаоса и преступной анархии.
Еще прождали двухсеки — долго ли коротко ли — тут уж дело зависит, у кого как время катится, им же показалось долго, так как преступления участились еще больше, преступники размножились, музыка за это время стала еще громче звучать — и, наконец, явился Великий Минт собственной персоной и со штатом своих сотрудников и журналистов, которые должны были ему помогать, а его доблести и подвиги фиксировать на все виды носителей информации и описывать в красивых балладах. Встречали его очень торжественно, а отцы-двухсеки от радости даже расплакались, так как почувствовали они, что должны теперь кончиться все их беды и страхи. И выставили праздничный стол, который опоясал всю Двухсекию по экватору два раза.
И приступил Великий Минт к своей великой работе.
Создал он прежде всего полицию. И нарядил ее в красивую форму. Приказал он построить тюрьму, на окна навесить решетки. Камеры приказал он сделать четыре метра на шесть метров и в каждую поместить пять двухэтажных нар, чтоб можно было десять существ в нее засунуть и держать день и ночь. А двери в камерах приказал сделать на железных толстых петлях, чтобы пятки отшибались, а ей хоть бы что. А в двери сделать два отверстия. Одно квадратное, через которое можно было подавать пищу и воду, а другое круглое, как глазок, чтоб можно было подсматривать за узниками. А сложить тюрьму приказал из самых крепких кирпичей, какие только двухсеки умели делать, а еще обнести ее забором таким высоким, чтоб
