на это разбойное нападение на ее запасы. Наконец согласно закону «Убывающей полезности» он брезгливо посмотрел на очередную пододвинутую ему розетку с вареньем и заявил тоном подгулявшего купчишки: «А теперь танцы!»
То, что он начал исполнять дальше, было вполне достойно видеокамеры! Врубив на полную катушку MTV, он начал истово кривляться, всячески подражая мелькавшим на экране клипам. Я же, удобно устроившись в кресле, составил его зрительский зал.
Смотреть на него было невообразимо приятно! Танцевать он действительно умел! Его легкая, подтянутая фигурка, подчеркнутая голубыми джинсиками в обтяжку и тонкой рубашкой цвета революции, летала по комнате, наполняя ее то разрядами молний, то легким дуновением ветра, то шелестящим морским прибоем. Он был то котенком, подкрадывающимся к птице, то наоборот вдруг превращался в птицу, которая рвалась в высь, рассекая грудью встречный ветер.
Когда на экране появилась очередная поп-дива и стала под ненавязчивую мелодию исполнять стриптиз, мой ангел не преминул воспользоваться удобным случаем для демонстрации своего загорелого тела. В течение этого номера лоб мой покрыла испарина, руки предательски дрожали на подлокотниках кресла!
Продемонстрировав мне свою ровную, с пушком в ложбинке спинку и плоский животик с выпуклым глазком пупка, он принялся за джинсы и уже через мгновение я ласкал глазами его обтянутую тонкими плавочками попку. Наконец и джинсы отлетели в сторону, сердце мое забилось учащенно, штаны спереди неприлично оттопырились, взгляд неотступно следовал за ярким пятном его плавок. Заметив, наверно, мое состояние он плавным движением потянул их вниз и через мгновение танцевал уже абсолютно голенький, его жезлик гордо приподняв головку, танцевал вместе с ним.
Воспользовавшись моментом, когда он танцевал совсем близко, я схватил его за талию и притянул к себе. Мой ангел медленно затихал у меня на коленях, его глаза были закрыты, маленький кисленький язычок нежно обнимался с моим. Его руки судорожно снимали с меня футболку, мои же руки гладили его жезлик и периодически перекатывали его шарики. Через минуту мы сплелись на диване и, дав волю своим желаниям, неистово ласкали друг друга. Наши жезлики несколько раз поочередно побывали в жилищах наших язычков, пока не поселились там на какое-то время, когда Санька догадался развернуться в карточную позицию. Через несколько минут уставшие и счастливые, мы облизывали наши сокровища. Я спросил его, целуя в животик: «Как ты мое чудовище?». Он ответил, чуть не мурлыкая: «Очень вкусно! А давай еще?!».
III
Для чего существуют коллективные сады?! Ну, наверно, для того чтобы мы с Санькой могли отдохнуть вдали от всех, разобраться в своих чувствах и отношениях. Сад моего дядьки в шестидесяти километрах от Екатеринбурга и должен был стать местом нашего следующего приключения. Узнав, что Санька едет со мной, тетя Аня без лишних вопросов начала собирать своего киндерсюрприза в дорогу. С дядькой я договорился, что мы с Санькой приедем в сад на электричке в четверг, а в субботу папик привезет его и заберет нас домой.
И вот в четверг утром мы сидим в электричке, и колеса отстукивают минуты до нашей свободы! Санька мигом устроился у меня на плече, закрыл глаза и, вздохнув, затих. А еще через десять минут его головушка покоилась у меня на коленях, а ноги занимали остаток скамьи, благо пассажиров в этот день было немного. Походного вида дядечка сидевший напротив участливо спросил: «Что не выспался твой братик?!». Кивнув в ответ, я, теперь уже на законном основании, запустил пальцы в Санькины вихры, отросшие со времени нашего первого знакомства. Стало тепло и уютно, окружающие куда-то удалились, я перестал слышать даже их гомон. На коленях лежала голова моего сокровища, и в этот момент я уничтожил бы, казалось, любого кто потревожит его сон.
Ехали мы полтора часа, и все это время
