большой!» — прохрипела мать.
«Мама я не повредил тебя?» — с опаской спросил Билли.
«Нет, нет» — похотливо стонала мать, вращая своими бедрами — «я чувствуя себя на небесах!» Билли замер от восторга ее нежное горячее влагалище сжималось и пульсировало на его члене, его опытная мать словно доила его мужество своими мускулами.
«Давай трахай меня, трахай свою мамочку!» — бесстыдно подбадривала она сына — «пронзи меня насквозь своим чудовищем!» Билли был близок к безумию он никогда не чувствовал в себе такой силы, такой безграничной мощи. Он трахал свою мать! Так же как делал его отец, когда он зачинал его. Теперь он сам был носителем новой жизни в своем собственном родном гнезде. Он чувствовал себя подобно богу. Он был выше всех остальных людей и не подчинялся их законам. Билли задвигал бедрами, то погружая, то вытаскивая свое член, постепенно ускоряя темп.
Грохот ливня скрывал их дикие звериные выкрики, словно два бешенных животных мать и сын слились воедино в чудовищном кровосмесительном совокуплении.
«О, Да, Да, О, Боже, Давай, Малыш, Давай,» — мать кричала, обезумев-"трахай свою мамочку, трахай!!!»
Она смотрела на него с восхищением и безграничным обожанием. Он был для нее прекрасным молодым богом. Его мощное твердое как камень орудие любви билось глубоко у нее внутри, разрывая и сжигая. Ни один мужчина в ее жизни не давал ей большего, чем ее родной сын, ни одного мужчину она не любила так сильно, так горячо. Ведь он был ее плоть, ее кровь, самый близкий ей на земле человек. Билли словно сумасшедший вгонял свой огромный молот в родное чрево. С каждым новым ударом, он словно изгонял из матери дух своего отца. Теперь старый глупец потерял ее навсегда. Ее душа ее, прелестное спелое тело будут принадлежать отныне только ему одному!
Внезапно он почувствовал, как сильные мускулы маминых ног напряглись, крепко сжимая его бедра, она застонала: «Я сейчас кончу, малыш, давай трахай меня сильней, еще, еще!
Ее голос задрожал, срываясь на стон, и, наконец, глубоко вдохнув она прошептала восхищенно: «Ты сделал это!»
Горячее нежное кольцо маминого влагалища начало сокращаться на его скользящем члене, словно высасывая из него семя. И он не выдержал пытку этим сладостным давлением — его яички взорвались, выбрасывая фонтан горячей густой спермы в глубине ее лона.
«О, божжже!!!» прохрипел он в экстазе.
Он никогда не чувствовал такого безграничного удовольствия. Когда его член содрогаясь, извергал волна за волной струи спермы, извращенное дьявольское восхищение поднималось в его душе.
«О, мой Бог, Малыш, ты такой горячий, такой горячий!» — его мать причитала, чувствуя, как ее лоно заполняется до предела мужским суфле. Ураган, бушующий снаружи не шел ни в какое сравнение с той бурей чувств, которые сейчас испытывали мать и сын.
Билли не мог остановить свое извержение. Толчок за толчком, всплеск за всплеском он орошал горячие потаенные материнские глубины. Там где он был зачат, где рос долгие девять месяцев, а затем покинул это благословенное спокойное и безопасное место, чтобы явится на свет.
И вот теперь он прививал в этом родительском саду семена новой собственной жизни. Это походило на какой-то мистический ритуал. Колдовской круговорот жизни. В родной родительской матке он зарождал новое дитя, свою копию, свое продолжение.
Спермы было так много, что она уже не умещалась в мамином влагалище. Она потекла матово-белой струйкой между ее ягодиц, собираясь в лужицу на простыни.
Наконец его член изрыгнул из себя последнюю каплю и затих. Билли чувствовал себя полностью опустошенным, выжатым до последней капли дикой безудержной страстью.
Бессильный, бездвижный, он распростерся на теле своей матери, считая свою миссию полностью выполненной.
Он был ее повелителем, защитником и спасителем. Он вытащил ее из глубокой алкогольной депрессии, вдохнул в
