женщиной. Она принялись целоваться взасос, запихивая друг другу языки в рот, размазывая губами по лицам друг друга еще теплую сперму Ивана Дмитриевича, ощущая ее вяжущий вкус и сладковатый запах. При этом Коля быстро двигал раскрасневшейся от анального секса задницей, загоняя в Сонечку член по самые яйца и заставляя ее покрикивать от боли и наслаждения. Они гладили и щипали друг друга так, что им было почти больно.
— Лижите меня всю! — закричала Соня, оторвавшись на мгновение от губ педика. И тут же не сговариваясь все — Иван Дмитриевич, Алик и тетя Катя — принялись ласкать горячими шершавыми языками каждый доступный сантиметр прекрасного загорелого голого влажного тела: щеки, плечи, икры, локти, бока, подмышки, груди, пятки, бедра, щиколотки, пальцы, ногти, нос, уши... Все лизали бесстыдно извивающуюся на полу прилюдно сношающуюся с извращенцем обнаженную стонущую молодую красивую женщину, словно бы она была леденцом изумительного вкуса.
Тут Коля забился быстрее, затем вдруг выскочил из сониного влагалища и, закричав «на сиськи! на сиськи!», выплеснул накопившиеся запасы спермы ей на грудь. Тетя Катя принялаяь слизывать мужское семя с тела девушки, размазывая его лицом и руками между маленьких плотных грудей. Лобок тети Кати появился над сониным ртом и та углубилась в него язычком.
В э тот момент без предупреждения в маленькую писечку Сони одним ударом вонзил свое орудие Иван Дмитриевич. Соня взвизгнула одновлременно от боли и новой степени наслаждения, и обхватила мужчину ногами, скрестив их у него на спине. Иван Дмитриевич грубо оттолкнул тетю Катю, навалился на бедную Сонечку всем своим телом и стал, похрюкивая, елозить на ней. Алик, в свою очередь, накинулся на тетю Катю, заправил ей в половой орган свою палку и застрочил, словно пулеметчик. Все помещение наполнилось сладострастными вздохами мужчин и повизгиваниями женщин. Обезумевший от испытанного оргазма Коля бросался от одной колышащейся пары тел к другой и то похлопывал чью-то взмокшую ягодицу, то полизывал чей-то ставший на мгновение доступным пах, то просто покусывал и поглаживал человеческую плоть, не разбирая, мужская она или женская.
Вдруг Иван Дмитриевич, не покидая сониного влагалища, перевернулся на спину и усадил девушку в позу наездницы.
— А ну давай скачи! — скамандовал он и что было силы шлепнул Соню по попке. Сонечка тут же выполнила приказ: она оперлась руками на мужскую грудь и стала подпрыгивать так, что ее бедра заходили вверх-вниз по толстому и длинному стержню Ивана Дмитриевича.
— Алик, — крикнул Иван Дмитриевич, — посмотри там сзади дырка в заднице твоей сестры просматривается?
— Просматривается! — не отрываясь от интенсивного трахания тети Кати ответил Алик.
— Тогда бросай свою бабу и заправь-ка лучше в анус сестренке — будешь первым!
Член Алика был весь в слизи тети Кати и сразу словно бы провалился в заднюю дыру стонущей девушки, скачущей на огромном члене. Она уже не чувствовала боли: ощущение сразу двух членов в себе было всепоглощающим.
А на тетю катю Катю теперь лег Коля и они занялись оральным сексом: тетя Катя всасывала в свой неустающий рот то яйца юноши, то его обмягший член, загоняя ему в анал одновременно четыре пальца, сосала пальцы его ног, которые он поджимал к ее лицу, лизала пятки, терлась лицом о его стопы, целовала их взасос, ощущая солоноватый привкус; Коля тонул лицом в ее влагалище, проглатывая кисловатую слизь женщины и упиваясь ею, массировал стопы, пропуская пальцы руки между пальцами ее ножек и тоже сосал и целовал их, иногда дотягивался ртом до растянутой женской попочки и засовывал скользкий не по-мужски ласковый язык в задний проход развратницы так глубоко, что тетя Катя изгибалась всем телом.
Когда Колин член снова встал, они присоединились к мужчинам, которые уже, казалось,
