головки члена, распространился на яйца и, далее, мгновенно на всё тело: я начал кончать.
Памятуя о наставлениях по поводу нежелательной, но возможной беременности, я судорожно выхватил из под Ани свой член, в следующую секунду обдав её фонтаном спермы.
Она была в сперме вся: без преувеличения. Струя была такой силы, что достигла её подбородка. Никогда не забуду эти сполохи полуметровой длины. Какие там порно — фильмы: там профессиональные ёбари уныло капают из своих намасленных концов. В моей сперме была её шея, обе груди (хорошо, мне удалось после немалых уговоров заголить её всю) и живот. Я всё кончал и кончал. Я бесконечно долго не мог остановиться. Мой несчастный член находился прямо над её мохнатым лобком, каждые пол секунды выплевывая очередную порцию юношеской перегоревшей малафьи. Каждый дальний залп заканчивался тем, что остатки вязкой, потерявшей направление и напор жидкости безнадежно падали прямо под член — на, ещё несколько секунд назад, брюнетисто — лохматый девственный Анин лобок. Не знаю, кому бы такое понравилось.
После того, как я «отплевался», Аня, не говоря ни слова, смоталась в ванну и долго-долго смывала с себя то, что я, как она потом выразилась, «на неё написал». Я был уверен, что на этом наши отношения прекратятся, и я останусь вечным девственником.
Я был почти в отчаянии. Однако, как ни странно, наши отношения продолжились. Неудачные свидания повторялись ещё несколько раз, после чего, я немного попривык к виду и ощущению обладания её белым телом, наконец, (не без её, разумеется, помощи) ввёл свой член в неё примерно на половину. После чего, правда, его пришлось снова немедленно вытащить, чтобы облить мою стойкую партнершу очередным фонтаном горячей спермы.
В конце концов, мы научились (простите мне грубость) ебаться как взрослые. Она перестала быть девственницей без особой боли и совсем без крови. Нашими упражнениями мы постепенно просто растянули Ане целку настолько, что она смогла принять в себя мой член:
В середине зимы 2001 года наш Военмеховский поток выпуска 1991-го года отмечал десятилетие в пивном заведении с нехитрым названием «Нектар». В самом начале вечера, уже приняв для разгона на грудь, небольшая компания парней стояла перед входом в кабак на улице. Курили. Разговаривали. Большинство народу я не видел с самого выпуска. Наши повзрослевшие на десять лет девицы, кучковались в помещении, привычно и непрерывно болтая о том о сём.
Неожиданно, прямо ко входу, разгоняя неглубокую снежную кашу, подкатил разухабисто — серебристый Ауди шестой модели с тонированными стеклами. Разговоры мгновенно стихли. У всех в голове одновременно возник ревнивый вопрос «кто же из наших так поднялся?» Дверь автомобиля распахнулась и с пассажирского места появилась женщина.
Стройная, точеная фигура, сапоги на высоких каблуках, какое-то умопомрачительное платье и темный дорогой плащ, который был расстегнут, и который она небрежно и грациозно запахнула на ходу. Точеное лицо восточной красавицы. Дорогой, профессионально положенный макияж. Копна роскошных черных как смоль волос. Вопреки давней и безнадежной питерской зиме, лицо женщины было смуглым от загара. Она радостно приветствовала нашу пьяноватую компанию. Кто-то догадался открыть перед ней дверь.
Признаться, узнали её не сразу. Вдруг нелепая мысль одарила мой скучающий мозг — Анька! Ё-моё, кому же ещё это быть! Вот это перемена. В голове услужливо всплыл заголовок «Сказка о гадком утенке». «Да пошел-ка ты на хрен!» — вежливо обратился я к самому себе.
Перекур закончился. Народ, радостно балабоня начал подтягиваться в банкетный зал. Состоялись первые тосты. Военмеховская тусовка понеслась. Я видел как женщины (ох уж эта непоколебимая женская любовь симпатия и дружба!), косятся на Аньку. Слышал даже за соседним столиком чьё-то завистливое: «Конечно, при таком муже и при таких
