дому. Было тихо. Только деревья слегка гудели свое в вышине.
Путь до электрички недлинный. Полумертвый курортный город, погруженный в темноту.
— Приезжай еще, — говорила она, прощаясь на перроне. — А то просто не с кем словом перемолвиться. Можешь приехать и с мужиком — отоварим по первому сорту... Конечно, привет маме-папе... — Она хмыкнула. — Не забывай!
Электричка дернулась, поплыли назад дачи, деревья, стройная фигурка в длинной хламиде на перроне.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Больше всего мне хотелось сейчас же вернуться в Германию, к туркам, в бордель.