Их семья была небольшая: он, шестнадцатилетний школьник, и мать, сорока двух лет. К отцу он ходил по воскресеньям, мать и отец были давно в разводе.
В последнее время мать начала замечать, что сын подолгу сидит в туалете, ссылаясь на то, что у него запор.
Однажды она решила посмотреть, что он там делает. Из туалета на кухню выходило световое окно, и когда она потихоньку встала на приставленный стул, она увидела ужасную картину: ее сын сидел на унитазе и ожесточенно дрочил свой член.
— Что ты делаешь?! Немедленно выходи оттуда! — забарабанила она по стеклу. Мальчик вздрогнул и как ошпаренный выскочил из туалета.
— Ты давно этим занимаешься, негодный мальчишка?! — кипела мать.
— Это вредно, и плохо, это... — и еще долго слышался голос рассерженной матери. Сын клятвенно пообещал ей, что он больше не будет этого делать, однако на следующий день мать снова застала его за этим занятием, потом еще раз и еще. Она поняла, что он не перестанет, что это выше его сил, но она знала, что он прекратит заниматься онанизмом, если будет совершать нормальный половой акт.
Долго она ломала себе голову, как помочь сыну, и, ничего не придумав, решилась на отчаянный шаг, надеясь, что все останется в глубокой тайне.
Однажды поздно вечером, когда сын давно уже лег в постель, она, раздевшись и надев только ночную рубашку, пошла к нему в спальню.
— Ты уже спишь? — подойдя к кровати, спросила она.
— Или опять занимаешься своими делами? — с этими словами она откинула одеяло. Она увидела член мальчика, зажатый в кулак.
— Я так и знала! — с сердцем воскликнула она и, вздохнув, легла на кровать, укрывшись одеялом.
— Слушай меня внимательно, я тебе еще раз говорю, что заниматься онанизмом очень вредно, но ты можешь избавиться от этой привычки, совершив нормальный половой акт.
— Но как, с кем? — смутившись, спросил сын.
— Обещай мне, что все, что и случится, останется глубокой тайной, — сказала мать.
— Конечно, обещаю, но я не понимаю, с кем, — изумился сын.
— Со мной, — немного поколебавшись, сказала мать. — Это очень плохой поступок с моей стороны, но я иду на него ради тебя и уверена, что все останется между нами.
— Но как, мама, я не могу, мне стыдно, — залился краской мальчик. Мать, вздохнув, задрала рубашку выше живота, нащупала руку сына и положила ее себе на лобок. Мальчик задрожал в нервном, похотливом ознобе. Наконец-то свершились его тайные мечты!! Он лежит в постели с женщиной, и неважно, что это мать!!!
Дрожащей рукой мальчик щупал лобок матери: он удивился, что он выступает большим бугром, однако бугор был упругий, покрытый курчавыми волосами. Его мама была крупной женщиной, и все-таки он не ожидал, что лобок может быть таким большим. Его ладонь едва смогла его прикрыть. Мать молча немного раздвинула ноги, и пальцы сына скользнули между ног. Дрожа, он щупал толстые, упругие срамные губы, тоже покрытые волосами. Его ладонь полностью очутилась между ног, и теперь он жадно ощупывал всю промежность, начиная от срамных губ, выпуклым полукругом уходящих назад к заднему проходу, задний проход, тоже покрытый волосами, и кончая участками ягодиц, куда доставала его рука.
Мать широко раздвинула ноги и прошептала:
— Сними трусы и ложись на меня... Вот так... теперь мажешь, засунуть... Нет, нет... не туда... ниже... ну... давай...
Однако мальчик, совсем потеряв голову от этого внезапно нахлынувшего счастья, никак не мог засунуть свой член, да и к тому же он точно не знал, куда надо и как это получится.
Мать согнула ноги в коленях, взяла член сына рукой и сама вдвинула его головку в устье влагалища. Мальчик это почувствовал, задрожал и медленно, не веря в свое счастье, вдвинул член до самых яиц во влажную щель. Затем он приподнялся на локтях, и сначала медленно, неловко, а затем все быстрее
