не говори ни чего плохого по поводу его члена или спермы, если же не хочешь данного мужчину потерять», — закончил свои поучения я.
Я видел, что Марина первый раз получает такую огромную дозу адреналина и все в один день, вернее сказать ночь.
«Все хватит глупых слов», — подумал я. Пора было переходить к более активным действиям. Я выключил с пульта телевизор, присел к Марине ближе — обнял и поцеловал. На мое удивление она даже не стала сопротивляться. Обычно девушки, которых я лишал невинности сопротивлялись хоть немножко мне, а эта нет. Наверное, рассказ о сексе и сперме сделал свое дьявольское дело — Маришка не на шутку возбудилась, но все таки, какая она была невинная — она даже не умела как следует целоваться.
«Ничего я тебя научу» — подумал я.
«И не только целоваться».
Я уже начал вовсю прижимать ее к себе, гладить ее мягкие волосы, целовать ее нежную бархатную кожу.
«Пойдем в спальню» — чуть слышно промурлыкала она.
Я схватил ее на туки и понес в свою спальню, я вспомнил как она глупышка беспокоилась, где я буду спать, где буду спать — вот я и решил ее проблему.
Я принес ее на кровать, повалил на свою мягкую белоснежную простынь, не мало поведавшую женщин и притом разных возрастов. Лежа уже на ней, я снова стал целовать ее всю, осыпая ее своими нежными поцелуями, я медленно расстегивал каждую пуговичку ее блузки, наслаждаясь этим мигом. Вот я стягиваю с моей девочки, такую не нужную сейчас ей блузу, настала очередь ее юбочки. Ну тут она слегка стала мне сопротивляться, но мой поцелуй ее успокоил и юбочка слетела на пол. Настала очередь снятия лифчика с ее округлинькой грудки. И лифчик покорился мне. Увидя ее грудь — я припал к ней губами. Соски уже стояли видно давно, я ласкал грудь моего котеночка, срывая с ее пухлых многообещающих губок стоны. Она же в свою очередь была очень возбуждена (очень — это не те слово!!!) начала поспешно расстегивать мою рубашку, после того как с рубашкой было покончено, Маринка нерешительно притронулась к пуговице на моих брюках.
«Давай девочка! Давай» — побудил ее я к действию.
Она расстегнула пуговицу на брюках и расстегнула мою ширинку, стянула с меня мои брюки, бросив их на пол. Я медленно целовал ее соски — сначала один, потом второй, потом стал целовать ее в пупок. И вот мои руки притронулись к резинке ее атласных полностью закрытых трусиков. Меня всегда возбуждали именно закрытые трусики, а если они были еще и атласные — я окончательно терял голову. Я не могу понять, почему мужчин возбуждает всякие там бикини или трусики-танго, я думаю те мужчины могут привести мне массу доводов почему, впрочем у каждого свой вкус.
Ладно, возвратимся к Марине. Я очень медленно наслаждаясь каждым моментом стягивал с не трусики. После того как трусики отправились вслед за нашей одеждой на пол, я, все еще лежа на ней, стал целовать ее в губы — мой язык проник ей в рот и начал как бы ощупывать ее язык. Вдруг я почувствовал, что ее руки начали стягивать с меня мои плавки. Ее руки стягивали их, нежно ведя резинкой по моим ягодицам. После того как мои плавки преодолели, так сказать, черту моего давно восставшего члена, моя плоть вырвалась наружу и хлопнула моего зайчика по животу, вызвав у нее протяжный стон. Я не в силах был больше терпеть, и приставив член к ее плоти начал медленно входить. Марина вся напряглась, руками она сначала крепко обняла меня, потом начала, видно боялась, слегка отстранять. Почувствовав ее девственную плеву, я приостановился и видя, что она немножко расслабилась одним толчком ворвался в ее внутренности. Она громко вскрикнула.
«Потерпи моя девочка, больно больше не будет» — успокаивал ее я.
После того толчка, того самого, что сделал ее женщиной, я не двигался, давая Марише привыкнуть к моему, довольно не маленькому, члену. Потом, видя, что боль стала отступать, я принялся
