облизала мою ладонь.
— Я сука... Вставь мне еще что-нибудь! Большое...
Я с сомнением окинул взглядом кухню.
— Там, внизу... Баклажаны...
Я кивнул и открыл шкаф. Внизу лежали несколько кабачков. Подумав, я выбрал самый большой из них. Толстый конец его был сантиметров пятнадцати в диаметре. Спо-лоснув под краном, я приставил кабачок широким концом к Машиному влагалищу и на-давил. Огромный овощ сильно раздвинул и расплющил ее половые губы, но внутрь не пошел.
— Подожди... — Марья перевернулась на спину, подогнув и широко раскинув ноги. — Теперь давай...
Я снова попытался воткнуть в Машу кабачок. Покручивая вправо — влево, я вдав-ливал его в свою жену, налегая всем весом. Маша, закусив губу, не отрываясь, смотрела на раздирающий ее предмет. Мои руки дрожали и скользили по гладкой поверхности овоща. Я с ужасом думал о том, что испытывает в этот момент моя жена, но в ее глазах я видел неистовое желание во что бы то ни стало поглотить непокорный предмет, и я под-чинялся.
Наконец, у Маши вырвался короткий сладострастный всхлип, мне послышалось, как что-то хрустнуло, по Машиной промежности побежала алая струйка, а кабачок мед-ленно, словно нехотя подался вперед, погрузился до половины, и я отнял от него вспо-тевшие ладони. Я со страхом и восторгом глядел на жену, а она билась в невиданном мной ранее оргазме. Кабачок плотно устроился у нее внутри, края отверстия влагалища, завер-нутые и увлеченные внутрь, адаптируясь, выворачивались и ползли вверх по его телу, об-нажая местами сочащиеся кровью рваные края.
Маша постепенно затихала, а я вдруг обнаружил что мой член увеличился до таких размеров, каких я не достигал даже в юном возрасте периода гиперсексуальности. Багро-во-синяя головка, казалось, вот-вот лопнет от переполнявшей ее крови. Я взял Машу под руки и аккуратно помог встать на ноги. Затем я опустил ее на пол, поставив на четверень-ки. Кабачок торчал из ее влагалища как ствол корабельного орудия. Почти оседлав Машу верхом, я направил член в ее сжатый растянутыми стенками влагалища анус. Я вошел, мощно раздвигая себе проход, но не успел сделать и десяти движений, как излился внутри Машиной прямой кишки.
— Я хочу то, что ты вылил в мою жопу! — сказала она.
— Как скажешь, родная. Только я выну сперва это из тебя.
Я попытался вытащить кабачок, но руки скользили по его гладким бокам и никак не могли как следует ухватиться. Тогда я протер торчащую наружу часть воща, полотен-цем и снова потянул за нее. На этот раз кабачок медленно двинулся к выходу и вскоре со всхлипом освободил Машино влагалище. На его месте осталась зиять огромная медленно сжимающаяся дыра, в которую я легко, не задевая краев, поместил свою руку. Указатель-ным пальцем я дотронулся до твердой шейки матки, вызвав у Маши судороги. Нащупав вход, я осторожно просунул его внутрь.
— Нет... Туда не надо...
— Ладно.
Я перевернул жену и поставил на колени. Надавив ей на спину, я прогнул ее так, чтобы было ее зад торчал кверху. Легко и быстро я проник рукой в ее прямую кишку. На-брав там пригоршню, я вытащил руку и дал ее Марье. Она снова быстро поглотила смесь собственного кала и моей спермы. Когда моя рука снова стала чистой, я достал из ящика столовую ложку и стал вынимать черпать остатки содержимого Машиной клоаки и скармливать ей. Вскоре она съела все, что я смог вынуть из нее. Подумав, что теперь ло-гичным было бы дать ей запить, я вложил в ее рот член и помочился. Маша быстро и жад-но глотала, но мой напор был слишком силен, и она поперхнувшись выплеснула жидкость на пол и закашлялась. Задержав мочеиспускание, я переместился к Машиному заду и за-кончил в ее анус. Затем присев над ее лицом, я выдавил из себя колбаску кала, которую она тут же съела...
4. С того дня у нас началась другая жизнь. После нашей первой оргии Маша отходила пару недель. Первые дни ей было
