ублажать,
Хоть губищи и в помаде,
Но пришлось ей отсосать!
Я то спал, и хоть из пушки,
Ты над ухом салютуй, —
Так помада и попала
Мне на мой арийский хуй!
А потом она съебалась —
Я же там лежал как кол:
Ну а после я поднялся,
Застегнулся и ушёл.
Заебись! Вот это лихо,
Я отмазку сочинил,
Так, так, так, ну-к, дай-ка вспомню:
Там свидетель тоже был!
Там какой-то хмырь, дистрофик,
Ауствайсы проверял,
Он всё кашлял, точно помню,
Видел он как я лежал!!!
Вот уж в двери он колотит: — Мюллер!!! Выпусти меня!
Расскажу как на духу я,
Как случилась та хуйня!
— Ну-с, послушаем, дружище,
Что на этот раз споёшь,
Только сразу упреждаю: —
Ты меня не наебёшь!
Штирлиц рассказал как всё то было,
Понавешав всем лапши,
И свидетель тот — дистрофик,
Подтвердил, что он там был.
— Вот ведь сука-неудача!
Всё, отмазался опять! —
Мюллер в гневе распинался,
На чём же мне его поймать?
11***
После этих злоключений,
Штирлиц явно не в себе,
— Чтоб нервишки не шалили,
Напиздиться надо мне.
Есть один дружочек старый,
Двести грамм — и на рогах,
Начинает петь, буробить,
Славный малый — пастор Шлаг!
Вот уж Штирлиц у ворот —
Сапогом по ним пиздяча:
— Открывай скорей! —
Орёт.
Пастор Шлаг какой-то хмурый,
— Иль не рад ты мне, дружбан?
Ты за шнапсом метанись-ка,
Ща тебе дойчмарок дам.
Пастор резво метанулся,
Шнапс принёс и закусон,
И уже они расселись,
Аккурат за алтарём.
— Ну, рассказывай мне, отче,
Что не весел как всегда?
Что с тобою приключилось?
Что за горе, за беда?
— Да вот горе-то какое
Приключилося со мной, —
Ты плесни-ка мне поболе: —
Исповедуюсь, сын мой:
Жил себе я тихо, мирно,
Иногда с тобой бухал,
Только бес меня попутал —
В переделку я попал.
Раньше горя никакого —
Не стоял хуй у меня,
Но в аптеке к валидолу,
Прикупил «Виагры» я.
И зачем-то все таблетки
Сразу с дури пизданул,
И с тех пор, завидя бабу,
Я ограду хуем гнул!
Ну а бабы — прихожанки,
Все на исповедь ко мне,
А тут кровь внутри играет,
Хуй стоит аж мочи нет.
Здесь мне мысль и шибанула:
Есть «Кагор», есть клофелин,
И сегодня тех таблеток
Мы в винишко запиздим!
Тут и праздник был какой-то,
Полный храм, ебать-копать!
И причём одни лишь бабы — тем «Кагором»
Начал их я причащать.
А затем я развернулся —
Хуем всех перекрестил,
И ближайшей фрау, с ходу,
Прям по яйца засадил!
Первый жар с себя согнавши,
Осмотрелся, а потом,
Эту блядскую команду
Дружно выстроил рачком.
Так по ряду продвигаясь,
Каждой вставил я елду,
Все в отключке — и не чуют,
Что я их сейчас ебу!
Разложил я всех по росту,
Снова каждой засадил,
Хуй стоит как столб бетонный,
Не угас ещё мой пыл!
Что по росту — я по весу
Начал после их ебать,
Словно швейная машинка,
Успевая хуй вставлять!
Переёб так весь приход —
Кого в жопу кого в рот!
Как очухались, не помнят
Что там было — всё ничтяк!
Только там был провокатор,
И вломил меня, мудак!
Пока хуем прихожанок,
Я как надо окрестил,
Он, укрывшись за киотом,
На меня донос строчил!
Стуканул, гандон, в Гестапо
Прихожанок, мол, ебут
И теперь мандраж колотит —
Групповуху, суки, шьют!
Лет пятнадцать буду точно,
На «хозяина» пахать,
За бугор бы мне податься,
Что бы зону не топтать:
— Слушай, Штирлиц, ты по дружбе,
Помоги съебаться мне!
— Да-а: Задал ты, отче, жару:
Точно — истина в вине!
— Что же делать? Мне то по хуй,
Это ты влетел в говно,
Ладно, брось, не ссы компотом —
На границе есть «окно»!
И уже они в машине
Лихо мчат на перевал,
Тормознули на вершине —
Штирлиц лыжи тут достал.
— Ну-ка, пастор, надевай-ка,
Дальше
