повернулась ко мне попой, раздвинула ягодицы. Ее темная снаружи дырочка изнутри оказалась розовой и очень-очень миленькой. Я сразу поняла, что она хочет, и хорошенько вылизала ей попу.
Не помню когда и как закончился наш маленький праздник секса, хотя, ощущение такое, будто тетушка так и заснула, прижавшись ртом к моей щелке.
Утром я приняла душ, переоделась в чистую одежду, которую принесла с собой, позавтракала и отправилась в бабушкин дома. Там я встретила родителей, которые приехали утренним поездом. Мама тут же стала охать и ахать, как я тут прожила столько дней без нормальной ванны и туалета. Я рассекала про нашу любезную соседку, опустив, само собой, кое-какие подробности. Мама призналась, что сама была бы не прочь, освежится с дороги, тогда я посоветовала ей сходить к Гите. Мама согласилась, но попросила меня пойти вместе с ней, чтобы представить ее. Однако когда мы подошли к дому «тетушки», я с удивлением увидела, как они кинулись друг другу в объятья. Оказалось, что мама и Гита, когда-то давно учились вместе. Я оставила их и поспешила обратно, чтобы закончить приготовления к первой церемонии.
Глава 3
Когда я принесла отцу чай, он что-то отчаянно искал, роясь в их с матерью вещах. Я спросила, что он потерял, и отец пожаловался, что никак не может найти свой бумажник, и попросил меня, спросить у мамы, может она видела его. Я сказала ему, что мама сейчас у соседки и вернется где-то через час. Но отец настоял, чтобы я прямо сейчас пошла к Гите и выяснила у мамы все про его бумажник.
Делать нечего, пришлось мне возвращаться к «тетушке». Прошел уже час, как мы с ней расстались, и я наделялась, что мама уже вылезла из ванны. Но когда я подошла к дому, то оказалось, что дверь заперта. Тогда я решила пройти в дом через кухню, но оказалось, что черный ход тоже закрыт изнутри. У меня не было другого выхода, кроме как заглянуть в «тетушкину» спальню, которая была рядом с ванной комнатой. Я тихонько подкралась, отодвинула занавеску и заглянула внутрь. И увидела мама, сидящую на резиновом коврике и «тетушку», стоявшую позади нее. Когда Гита отошла в сторону, я смогла рассмотреть маму получше. Она была абсолютно голой, и все ее тело лоснилось от какого-то масла, которым, безусловно, намазала ее Гита. Я никогда раньше не видела маму голой, она была женщиной строгих нравов и никогда не переодевалась на виду у других (естественно, я не знаю, распространялось ли это правило и на моего отца). И мне стало, обнаружив, что она сидит голой в присутствии женщины, которая совсем недавно соблазнила меня. Поэтому я решила воспользоваться случаем и разглядеть маму во всей ее красе.
Когда она встала с пола, я смогла полностью рассмотреть ее. После восхительной ночи проведенной с «тетушкой», мне без труда удалось смотреть на маму, как на еще одну голую женщину. И поэтому, не отрывая от нее взгляда, я сунула руку в трусы.
У нее была пышная попа, которую Гита не преминула потискать, после того, как обильно намазала ягодицы маслом. Маме сейчас было сорок пять лет, и без сомнения в молодости она была настоящей красавицей. Хотя с возрастом она и располнела, но, несмотря на этот избыток плоти — мощные бедра, толстые ляжки, выступающий живот — у многих мужчин при виде ее стало бы тесно в штанах. Ее огромные груди слегка обвисли, но сохранили великолепную форму. Но больше всего мой взгляд привлекли волосы, обильно росшие у нее между ног. Я никогда еще не видела таких зарослей, сомневаюсь, что их можно было бы закрыть тарелкой. Начинались эти джунгли между ягодиц, и наиболее густо росли вокруг щелки, которая была абсолютно неразличима, и доходили до пупка. А на лобке они были, по-моему, дюйма три глубиной. Вьющиеся, шелковистые, блестящие от масла — просто великолепное зрелище.
Теперь-то понятно, почему мама не смогла управиться за час. Они с «тетушкой» очень давно не виделись, но мне было не ясно, как Гита,
