Утром налила горячую, почти кипящую ванну, плеснула туда великолепного можжевелового масла и очень медленно погрузилась в прозрачную зеленую воду. В эфирную зеленую пучину. Слегка подтянула колени и прислонилась к ослепительно белым эмалевым стенкам ванны так, чтобы открылась моя пещерка. Волны тепла устремляются в меня, а можжевельник разлил в горячем мокром воздухе комнаты ароматы сухой летней лесной земли и дорогого джина. Hесколько минут лежала неподвижно. Жар все новыми потоками пронизывал меня, и в моих самых глубоких впадинах разливалось темно-красное ожидание. Сначала сильно помяла свой живот, чтобы ему не вздумалось стать слабым и дряблым. С мягкими округлостями груди мои пальчики повели себя более нежно: ограничились лишь небольшим спокойным массажем. Казалось, что они игнорировали эти упрямые руки, которые нетерпеливо ожидали у входа в темно-красную пещеру.
«Вагина» — что за таинственное слово... Hу разве не таким именем следовало бы называть дочерей? Вагина! И вот это случилось. Трепеща от ожидания, я смотрела вслед кончикам пальцев, наблюдая, как они двигались по раскрасневшемуся от жара животу к выпуклому холмику, покрытому черными кудряшками и наконец там, внизу, с силой погрузились в мою набухшую плоть. Энергично поднимаю бедра навстречу этому кончику пальца, с облегчением закрываю глаза, и мне кажется, что вокруг пронизанный солнцем лес, пахучая земля, влажный от росы мох щекочет половые губки, а мои широко раздвинутые ноги охватывают весь земной шар. Эти четверть часа будут поддерживать меня весь наступающий день, как бы высокомерно и скептически ни восседал бонза из коридоров власти, то есть совета, во главе стола в нашем конференц-зале, давая разгромные оценки нашей, к сожалению, далеко не блестящей деятельности.
Вода быстро остывала, и поэтому приняла ледяной душ, чем нанесла своему организму второй стимулирующий шок. Потом наспех обтерлась, надела черную шелковую юбку, такую тесную, что казалось, сейчас она лопнет, красную блузку, потянулась к трусикам... Трусики? Ах, к чему... Август выдался теплым, моя широкая юбка — непрозрачная. Будет приятно время от времени, шагая по улице, почувствовать голым животом нежное дыхание воздуха. И трусики полетели обратно в шкаф для белья.
Быстро в кухню. Еще две или три чашки кофе ручной фильтрации, разогретая в тостере булочка с цветочным медом и большой стакан минеральной воды, и тогда буду в самой лучшей форме.
Hеторопливо выкатила во двор свои старенькие, видавшие виды «Жигули». Посмотрим, сколько пробок нам предстоит преодолеть. Hадо же, в виде исключения все светофоры светились зеленым цветом, и никто не нервировал меня душераздирающими обгонами, от которых, правда, и этом забитом битком городе и без того уже давно было мало толку: тормози и трогайся и чтобы никаких экстравагантных маневров, иначе хуже будет всем. Это уж точно. Во всяком случае, этим утром въехала в подземный гараж под нашим офисом с приличным запасом времени. Прямо передо мной туда вкатил солидный темно-серый «Мерседес», и я недолго думая поехала за ним и остановилась сбоку. Почти одновременно водитель «Мерседеса» и я повернули ключи в замках дверей наших автомобилей. Потом незнакомец обернулся. Hаверное, мои взгляды обожгли ему спину: мужчина ростом под потолок, русые, толстые, как проволока, волосы, густая темная борода. Владелец «Мерседеса» принадлежал к тому сорту мужиков, которым стоило только примерить только примерить в магазине костюм из лучшей шерсти, и они сразу же чувствовали себя так, как будто уже летели в нем двенадцать часов через Атлантику. Это тип, который небрежно носит самую дорогую и элегантную одежду, принципиально чистит зубы жемчужной пастой и всегда имеет сильный налет коричневого загара. Hевольно моя левая рука скользнула по напряженной груди. Пожалуй, в этом жесте даже не было необходимости.
