Ты конечно — же думал, что я не напишу тебе. А я вот взял и написал. Где ты теперь, как ты сейчас? Ты не обращай внимание на мои ошибки, ладно? Знаешь ведь, какой я грамматей...
Уже месяц, как я не вижу тебя. А за окном май, вернее кончается май. Почти год прошел, как мы с тобою познакомились. Глуповатое вышло знакомство. Даже смешное. Правда? А я помню этот день с точностью видео кадров. И ты конечно тоже помнишь. Я знаю...
За окном теплая, почти летняя ночь. Мне осталось еще пару экзаменов, и я в восьмом... А впереди длинное пыльное лето. Без тебя. Теперь без тебя... Я вообще весь этот год не мог и подумать, как это я останусь один. А вот ничего, живу уже месяц. Ты даже не предупредил когда исчезал, ушел по-английски, не прощаясь. Помнишь нашу последнюю ночь? У тебя дома. Я как будто чувствовал что — то. А ты меня все успокаивал...
Время два часа ночи. Но твои часы не бьют. Молчат. Я остановил их через два дня, после того, как ты исчез. Те дни я помню плохо, как в аминазиновом сне, будто в мире произошла какая — то нелепая ошибка, какой — то сбой в механизме вселенной. Я привык к тебе и теперь расплачиваюсь за эту привычку. Ты приручил меня (ха — ха, как у Экзюпери!). Помнишь, мы с тобой вместе читали?
Честно — говоря, я думал время мне поможет, но прошел уже месяц. Такое ощущение, что я потерял тебя только вчера... Да... Не зря ты пил целых три дня перед тем, как... А я все не мог понять, что с тобой происходит... Да и сейчас не могу. Помнишь, ты как — то сказал мне, что с точки зрения религии наши с тобой отношения противоестественны. А я и теперь не могу понять, как это? Разве любить — это противоестественно? Хотя религия — учение мудрое, и живет не одну тысячу лет... Но кто устраивал костры на площадях? Кто сжигал за другое мнение, отличное от церкви? Так и хочется сказать себе — не богохульствуй! Но нет, не скажу... Я пытаюсь просто разобраться в себе. Да и не только в себе...
Утомил я тебя своей философией? Ну да ладно, ты же сам меня так воспитывал. За год общения с тобой я узнал столько (!), сколько не узнаю, наверное, за много лет. Смеешься, да? Ты всегда надо — мной смеялся. Не по злому, конечно. А так...
Но вообще я благодарен тебе. За все, все, все! За длинные зимние ночи, когда вьюга скребется о стекла, а ты рассказываешь мне завораживающие истории. За летние дни, полные счастья, солнца и воды в реке. За смазанные зеленкой болячки на коленках, за утренние обливания из кувшина, когда я не хотел вставать, за твои походы в школу вместо родителей, когда их вызывали. Ты представлялся моим старшим братом и строго смотрел в мою сторону, когда тебе рассказывала классуха о моих выходках. А помнишь, как ты меня ударил? Всего один лишь раз. Но за дело... Так вот за это тебе тоже спасибо.
На нашей поляне сейчас полно одуванчиков. Я вчера был там. А ведь о ней так никто и не знает до сих пор. Ни одной соринки, только следы от нашего прошлогоднего костра. Тебе я могу признаться, я лил над ним слезы. Давно уже не ревел, а в этот раз не сдержался... Смешно, правда?
А пацаны говорят, что как — то видели тебя в городе. Только я в это не верю. Может они просто ошиблись? Ведь ты — же не мог быть здесь и не прийти ко мне?
Глупо, но я несколько дней подряд ездил нашим маршрутом. Не знаю, на что я надеялся, наверное просто для успокоения совести...
А часы стоят... Я пообещал себе, что снова заведу их когда ты вернешься. Глупый пацан все еще надеется... Это — же твой подарок. Помнишь день Святого Валентина... Я в первый раз тогда попробовал вино, а ты так не хотел этого. Конечно, в спиртном чего хорошего? Я после этого ни разу и не притронулся... А потом мы с тобой всю ночь пили какой — то гадостный кофейный напиток и ты все рассказывал мне...
Ну вот, время уже три... Спать осталось всего — ничего. Какое — то неуклюжее получилось письмо. Для чего я его писал? Почему? Наверное потому, что все еще люблю
