Я была в благодушном настроении... после ароматной ванны с лепестками роз и вести о том, что наше войско наконец-то победило этих вонючих северных варваров. Ах да... Муж мой, Государь, не вернулся с полей сражений и это, пожалуй, было лучшей новостью. Еще бы... стать регентшей при малолетнем сыне-Государе... об этом мечтает любая забитая супругом Государыня. Много — много лет абсолютной свободы и обеспеченная старость под крылышком любимого сына.
Лежа на подушках перед столом я принимала дары... добычу, взятую в той северной стране, название которой я уже забыла, а мой сын даже никогда не услышит, потому, что страны этой больше нет, да и не будет. Хотя, дары могли бы быть и побогаче... какие-то безделушки из резного дерева, кости, шкуры (единственное, что заслуживает внимания) убогая чеканная посуда... Мое настроение поползло вниз... неужели не будет ни одного толкового подарка? Мне бы подошел крупный, хорошо ограненный рубин или, на худой конец, жемчужное ожерелье... И тут ввели Его. О, этот варвар был великолепен! Соломенного цвета волосы до плеч, борода, мускулистый торс, диким блеском горящие глаза, какие-то живописные тряпки, которые он, видно, считал одеждой... и, конечно, руки в колодках и ноги, закованные цепью.
— О, великая Госпожа! — воззвал наш военачальник, — это лучший из лучших воинов среди варваров и он готов пасть пред тобой на колени в знак полной покорности!
Тут под колени варвару ударили древком копья, и волей-неволей он упал на колени, несмотря на то, что глаза его выражали никак не покорность, а совсем наоборот — ярость загнанного зверя.
— Сей отпрыск северных лесов, последний в их сильном и славном роду, — продолжил военачальник, (я поморщилась — опять они вырезали все взрослое население целой страны... а где же, скажите на милость, достать новых рабов?), — подарок тебе, Государыня! Распоряжайся им по своему усмотрению.
Да, да, — подумала я, — а лучше всего принести его в жертву кому-нибудь из огромного пантеона наших богов... так ты думаешь? Что ж, ты ошибаешься. Эту игрушку я оставлю себе. Раз уж ничего более путного ты не смог привезти для меня...
Когда с утомительными церемониями было покончено, я приказала своим рабам вымыть варвара, побрить волосы на его лице и одеть во что-нибудь приличное, а сама принялась за кушанья и вино.
Не прошло и двух часов, как рабы привели мне мой подарок. О, да! С ним случились разительные перемены. Теперь от него шел аромат луговых трав, а не крови и лошадиного пота, его лицо без этой ужасной бороды оказалось вполне правильной формы, да и черты его были весьма благородны. Короткие штаны, расшитые золотом ничуть не скрывали, а даже подчеркивали его мужественность. На широкой груди кучерявились золотистые волоски. И это чудо наш бравый вояка собирался принести в жертву? Ну уж нет!
С обеих сторон его удерживали черные рабы и, видят Боги, не без труда.
Я поднялась с ложа и подошла к нему. Подозвала жестом толмача.
— Переведи ему, — сказала я толмачу, — что ему больше нечего бояться.
Как я ошиблась! Услышав перевод, варвар прорычал что-то, глядя на меня исподлобья.
— Он говорит, Госпожа моя, что не боится а только молит о смерти, коя есть для него избавление от позорного плена.
— О, да ты храбрец! — подумала я.
— Переведи, что может считаться моим гостем и не будет ему обиды от меня или моих слуг.
После таких слов мой варвар несколько расслабился и даже перестал вырываться. Я приказала рабам отпустить варвара и пригласила его за стол.
После была приятная беседа обо всем и не о чем, он утолял свой голод, я любовалась на его стати. Когда он наелся и напился, я поднялась перед ним в полный рост и привычным жестом расстегнула пряжку на плече. Шелковое, расшитое самоцветами платье, упало к моим ногам, явив взору варвара мою точеную фигуру и
