появилась через две недели в чёрной юбке, белом джемпере, в тонких чёрных колготках и прямо в прихожей всё сняла с себя, оставшись только в колготках! На ней опять не было трусиков! Они опять страстно занимались сексом, и она опять очень быстро убежала.
И с тех пор она приходила к нему нерегулярно: иногда два раза в неделю, иногда не появляясь больше месяца. Со временем Вадим понял, что ей от него нужен был только секс, без чувств. Она получала разрядку, снимала напряжение. Видимо, она не могла долго без мужика, и Петрович ей для этой роли подходил.
А через год, примерно, Катя сказала, что пришла в последний раз, поскольку уже вернулся со службы её парень, и они скоро поженятся. Вадим понял, что свою функцию выполнил и теперь он ей совершенно не нужен. Они провели страстный прощальный вечер. Петрович никак не мог насытиться, с тоской понимая, что он уже никогда не будет трахать это красивое тело в колготках.
У Вадима от этих встреч остались неизгладимые впечатления. Катя была первой девушкой, нормально воспринявшей его неравнодушие к колготкам и потакавшей его нейлоновым фантазиям. Может быть потому, что её первый сексуальный опыт с Петровичем был в колготках, и это наложило отпечаток на её сексуальные устремления. Именно она позволила ему увидеть, как замечательно выглядит девушка, одетая только в колготки:
И вот перед ним сидит ещё одна ученица и бесстыдно предлагает своему учителю заглянуть ей под юбку.
Конечно, надо было не обращать внимания, демонстративно не смотреть. Но разве Петрович мог не смотреть, когда перед его носом выставили самое лакомное зрелище.
Он видел довольно широко расставленные бёдра, покрытые приятного цвета нейлоном, а дальше было немножко плохо видно, так как свет падал сверху, и промежность девочки оказывалась в тени. Вадим внимательно всматривался, в надежде увидеть, что под колготками нет трусиков. А иначе, зачем показывать?
Так ничего и не разглядев, Вадим раздражённо подумал:
« Могла бы взять фонарик и посветить мне, а то ноги раскинула и довольна, а я тут мучайся. Может записку написать, что ни черта не видно?»
Конечно, никакой записки Петрович писать не стал. Он спокойно лицезрел эти приятные ножки до конца урока, потом закрыл кабинет, дождавшись, пока последние ученики выйдут из класса, и спустился в учительскую.
В учительской за столом у окна сидели Наташа с Еленой и что-то обсуждали вполголоса. Вадим взял стул и подсел к ним. Делая вид, что его очень занимает их беседа, Петрович мучительно размышлял, как ненавязчиво заставить Наталью надеть колготки вечером для занятий любовью. Просто сказать ей: «приходи ко мне в колготках» он не решался, не зная, как она отнесётся к такой нетрадиционной просьбе. Он склонялся к тому, чтобы подарить девушке какие-нибудь из своих, выдав их за только что купленные. Но справедливо опасался, что та опытным взглядом сразу определит, что данный подарок уже кто-то носил. Особенно выдавали бы Вадима пятна, оставленные его членом, выделившим на каждую модель обильную порцию смазки.
В конце концов, Петрович пришёл к выводу, что колготки для Натальи нужно просто купить.
Со звонком Лена пошла на урок. От Вадима не ускользнуло, что на ней не было традиционных колготок. Он впервые видел Елену Александровну в брюках.
Наташа отправилась к себе в общежитие, пообещав вечером прийти к нему.
На следующей перемене Вадим спросил у Лены:
— Что это ты сегодня в брюках?
— Колготки порвала. Прикинь, только натянула, смотрю, на ляжке такая дырень. Целых не осталось, пришлось брюки надеть.
— Пошли покупать новые?
— Пойдём, у меня ещё один урок остался. А у тебя?
— Я всё. Отработал. Через час встречаемся.
Через час они уже направлялись в ЦУМ.
— Меня сегодня пригласили в ресторан. Хочу надеть мини юбку, помнишь, я тебе показывала? К ней по цвету подойдут
