плотно приклеенный скотч, заставляло мой член сладко пульсировать. Очень быстро я почувствовал, что момент кульминации близок. Ремень полетел на пол, я поспешно перебросил в помощь левой руке правую, и вскоре разразился обильными залпами. Длинные тягучие струи спермы ударили на распростертое передо мной тело, перед глазами заплясали радужные круги, и я обессиленно опустился на четвереньки. Кружилась голова, низ живота сводили сладострастные судороги. Впервые после отъезда Ларисы я чувствовал себя удовлетворенным по полной программе.
Как это всегда бывает, на время я утратил интерес к происходящему. Натянув первую попавшуюся под руку одежду, я отлучился на кухню, где с наслаждением приложился к бутылке с минеральной водой, одновременно размышляя, как бы избавиться от Лены, не привлекая к себе никакого внимания. В первый раз мои любимые забавы могли обернуться серьезными неприятностями, и в моих дальнейших действиях не должно быть ошибки.
Я вернулся в спальню. Девушка неподвижно лежала, беспомощно распластав руки и ноги. Ее ягодицы и спинка ощутимо распухли, ножки же только начинали приобретать характерный темно-багровый оттенок. По нежной коже безобразными кляксами были разбросаны кровоподтеки вперемешку с подсыхавшей спермой. При виде ее роскошного тела я снова почувствовал сладкий зуд внизу живота, но теперь терпеть было легче. Поэтому я, не обращая внимания на плотские позывы, решил великодушно простить ей оставшуюся часть наказания и подготовить к эвакуации.
Но, отвязывая неподвижное тело, я заметил, что мои удары нанесли ей куда больший ущерб, чем я думал. Особенно четко это стало видно, когда я щедро окатил ее водой, намереваясь привести в чувство и заодно очистить кожу от засохшей крови и спермы. Лена громко застонала, зашевелилась, и из мест рассечения кожи снова просочились алые струйки. Больше всего таких мест было у нее на попке, но два особо жестоких удара буквально содрали кожу под лопатками.
Запоздало сожалея о том, что в доме нет ничего усыпляющего, я отвязал ее. Лена пребывала в полузабытьи, и только вздрагивала даже от самых аккуратных прикосновений к своему телу. Распластав ее совершенно обнаженную на нашем двуспальном диване, я, борясь с дьявольским искушением, смазал все рассечения лечебной мазью, останавливающей кровотечение в считанные минуты. Затем подтащил поближе всю ее одежду, заблаговременно принесенную из ванной, и стал одевать ее. Пришлось изрядно помучаться, но в итоге она оказалась одета почти полностью, за исключением своей кожаной курточки. Ее я забросил в свою машину, перед этим приковав Лену наручниками к изголовью кровати.
— Может, это тебя научит не лазить по чужим машинам, — назидательным голосом проговорил я, возвращаясь в спальню.
Лена скорчилась на полу, подняв прикованную руку, и тихо всхлипывала, дрожа всем телом. Я отстегнул ее и помог подняться. Она с трудом стояла на ногах.
— В какой район тебя отвезти?
Ее взгляд впервые за последний час обрел осмысленность. Похоже, она сама не верила, что для нее все кончилось. Она назвала станцию метро, находящуюся на другом конце города, и я облегченно вздохнул — судя по этому, жила она далеко. Но главная проблема заключалась в том, как вывести ее из дома, не привлекая ничьего внимания. Несмотря на поздний час, рисковать не хотелось.
— Прости, милая, — проговорил я и нанес ей сильный рассчитанный удар в челюсть. Ее зубы громко клацнули, и она, подкатив глазки, упала на ковер.
— Другого выхода не было, — виновато произнес я и вышел в коридор за огромной туристической сумкой. Зафиксировав девушку в позе зародыша, я не без усилий отволок ее к выходу, затем провел некоторое время перед дверью, осматривая окрестности. Снег продолжал идти, начисто уничтожив наши с ней следы, ведущие от гаража к дому. Я снял маску, снова подогнал
