называю?
Я: А-а, знаю, мы там детишек в пионеры принимали. «Площадь Мужеложства». Только ты не радуйся, на твой эксклюзив это не тянет.
Он: Я и решил его принять в, прости за банальность, пидоры. Сидел пьяненький, головка покачивалась, ругательства бурчал в женском роде. Худенький, черненький, стрижка ежиком. Губки пухленькие, минетные, я еще успел подумать, что только в рот его и буду иметь. Встал у меня моментально. Дело к утру шло, заря розовела, Пушкина не хватало. И говорю я ему: «Привет! Романтика такая, а ты один, без девчонки?» Он мне в ответ: «Да пошли они!» Ну, думаю, клиент созрел без обработки. Но коньячку из своей верной подруги фляги все же предложил. Коньяк — верный в этом деле помощник. Во-первых, окончательно развозит даже тех, в ком только шампанское болтается. Во-вторых,... люблю целовать рот, из которого несет коньяком.
Я: Клопами почти.
Он: Иди ты! Это отдельная история, почему коньяк, тянется с далекого детства. Потому как-нибудь расскажу.
Я: А почему он тебя не послал? Представляю себя на его месте: хреново, баб всех поразбирали, а тут еще педик подвизается?
Он: Вовсе и не педик. У меня специально для таких вылазок парадная форма имеется. Если одеть костюмчик и колокольчик прицепить, вполне за зайца выпускного сойду. Серому я так и сказал, что и у меня аналогичная проблема. Он приложился пару раз к фляжечке, пока мы перешли под колесо. А дальше я и говорю ему: «Слушай, а пошли, баб поищем?» Он бормочет в ответ, что лучше здесь полежит и подождет, пока я приведу. Я делаю притворное возмущение, сам, мол, не пойду, и говорю, что я и вручную не прочь. И тут же демонстрирую, как это делается. Серый сначала интереса не выказывает. Я начинаю притворно стонать, и интерес постепенно появляется. Добираюсь до его ширинки, а когда он это замечает, уже поздно. Конечно, у него после такой дозы не стоит. Я, говорю, знаю удивительно универсальный способ, как поставить, и беру в рот. Тащится, но кончать не даю. Переворачиваю на живот, вылизываю норку. Пока он стонет от кайфа на весь парк, я осторожно снимаю паутину с целки. Кончает вместе со мной.
Я: Повезло, наверно, и педик тебе попался?
Он: Нет, он потом говорил, что до меня такого не было. Серый — мальчонка умный и понапрасну себя, когда протрезвел, не терзал. Выпускная ночь одна, и она должна навсегда остаться в памяти.
Я: Ну да. Только мне кажется, что большинство, когда уходит со школьного двора под звуки нестареющего вальса, представляют эту ночь немножно по-другому?
Он: Ну и пусть себе представляют, а потом бьют под утро морду тем, у кого мечты воплотились. Их несчастье, меня рядом нет.
Я: Ладно, выпускники. Но ведь это почти как в анекдоте: « — Что лучше, секс или Новый год? — Новый год, потому что чаще бывает»?
Он: Выпускники — это как кремовая шапка на торте. Но торт-то вкусный и дальше. Наш календарь настолько богат на праздники, что только и успевай коньяком запасаться. На день пограничника поймал бывшего стража рубежей. Этот, правда, в зад не дал, сколько коньяка в него не вливалось. Но выдрал меня, как злостного нарушителя просторов Родины. Грязно, жестоко и больно.
Я: Если я правильно понял, таких, как я, бездыханных и недвижимых, ты не трогаешь?
Он: Только один раз было. Недавно, когда сам все выпил, и не хотелось идти домой без отлива в кого-нибудь. А так это ничем не отличается от некрофилии. Нет романтики, когда бревном лежат, понимаешь?
Я: А не романтичнее бы было просто пойти на дискотеку или на плешку и напоить коньяком не лешего какого-нибудь, а хорошего парня? Здесь, в лесу, выбор не особенно-то и богат?
Он: Для меня внешность играет меньшую роль. И бОльшую — место встречи, обстановка. Небо над головой, наконец. Звезды...
Я: А кремлевских над головой случаем не было?
Он: Опять же только раз. Лень было по лесу шататься, и я отсосал приезжему мальчонке. Выменял содержимое его мошонки за содержимое
